Понимаю, конечно, что это предосудительно с точки зрения морали, и порой испытываю угрызения совести, но ничего не могу с собой поделать. Меня зовут Берни Роденбарр, я вор и люблю красть. Просто обожаю это дело.Итак, денежки попали в мой карман и стали моими, а я принялся за другие ящики маленького двухтумбового стола. В нескольких ничего стоящего не нашел, а вот в верхнем слева оказались три коробки для дорогих часов. Первая была пуста, зато вторая и третья меня порадовали. В одной лежали часы «Омега», в другой — «Патек Филип» — роскошные, ничего не скажешь! Я снова уложил их в коробочки и поместил в свой дипломат, где им теперь надлежало быть.Кроме часов, в гостиной ничего не нашлось, но я и на такой улов не рассчитывал. Гостиную, как и кухню, я обшарил так, для разогрева. Кристал Шелдрейк жила одна, хотя к ней частенько наведывались ночные гости. У этой дамы была уйма драгоценностей, а женщины обыкновенно хранят драгоценности в спальне. По их мнению, драгоценности надо держать в спальне, чтобы они всегда были под рукой, когда наряжаешься, но я уверен, что им просто крепче спится, когда золото и бриллианты рядом. Им так спокойнее.— Она, бывало, меня до бешенства доводила, — жаловался Крейг. — Порой прямо где попало свои побрякушки оставляла или кидала ожерелья и браслеты в верхний ящик тумбочки возле кровати. Ее тумбочка была слева, но теперь, конечно, обе ее, так что обыщи и ту, и другую.Так и сказал, я не шучу.— Я, помню, уговаривал ее положить побрякушки в сейф, но ей, видите ли, это было несподручно. Никогда меня не слушалась.— Будем надеяться, что она и сейчас не слушает ничьих советов.— Скорее всего Кристал никогда не считалась с чужим мнением.Я захватил дипломат в спальню и занялся поиском. Серьги, кольца, браслеты, ожерелья. Броши, кулоны, часы. Современные ювелирные изделия и антиквариат. Хорошие вещички, очень хорошие, а парочка из них, на мой профессиональный взгляд, просто класс! Дантисты не довольствуются чеками, получают какую-то сумму и наличными и — хотите верьте, хотите нет — не всегда сообщают об этом в налоговую инспекцию. Часть этих денежек они, не долго думая, обращают в драгоценности, а те при надобности можно так же спокойно снова обратить в наличные. Разумеется, те же деньги за них не возьмешь: обычный скупщик более прижимистый покупатель, чем обычный дантист, но все равно получается приличная сумма, если учесть, что все начинается всего-навсего с чьей-то зубной боли, прочистки каналов и тому подобного.Я очень тщательно обыскал все ящики, опасаясь что-нибудь упустить. На первый взгляд квартира у Кристал Шелдрейк была в полном порядке, но в ящиках у нее — все вверх дном: бусы и всякие безделушки вперемежку с колготками, чулками, полупустыми флаконами с косметикой. Пришлось поработать, но мой дипломат изрядно потяжелел. Времени у меня было предостаточно. Кристал ушла в семь пятнадцать и вряд ли вернется раньше полуночи, если вообще до рассвета вернется. По словам Крейга, его жена обычно выпивала рюмку-две в нескольких соседних барах, обедала по пути, а потом часами шлялась где-нибудь и накачивалась всерьез. Разумеется, иногда вечера у Кристал были расписаны заранее — званые обеды, театры, но сегодня, судя по тому, как она была одета, ничего такого не предполагалось.Это означало, что она либо приведет гостя в дом, либо сама у него заночует, и в любом случае я успею ретироваться, пока она переступит порог своего дома. Если они будут развлекаться у приятеля, я успею продать побрякушки, пока Кристал обнаружит пропажу. Но, положим, любовник заявится сюда, и оба они так наклюкаются, что ничего не заметят. Тогда, если он уйдет с утра пораньше, пока Кристал не проснулась, она, возможно, обвинит в краже драгоценностей любовника. В любом случае я выйду сухим из воды, заработаю тысячи долларов и буду кайфовать месяцев восемь — десять, даже после того, как отдам Крейгу его долю. Конечно, трудно с ходу оценить содержимое дипломата, и от камешков до баксов путь далек, но все равно, дела у сына миссис Роденбарр, Бернарда, складываются как нельзя лучше, можно не сомневаться.Помню, как я тешился этой мыслью. А немного погодя, когда Кристал Шелдрейк заперла меня в шкафу спальни, только мысль о драгоценностях и будущем кайфе меня и утешала. Глава 2 Проблема, конечно, объяснялась Законом Паркинсона. Любому человеку, будь он бюрократ или взломщик, для выполнения задания требуется как можно больше времени. Я знал, что Кристал Шелдрейк не будет дома несколько часов, и намеревался потратить это время на то, чтобы освободить ее от собственности. Я, конечно, помнил наставление из «Плейбоя»: «Зайдя, не забудь выйти», — но ведь надо же с пользой потратить отведенное тебе время. Как говорится, поспешишь — людей насмешишь. Можно, к примеру, оставить улики. А ведь какое удовольствие, перебирая чужие вещи, вторгнуться непрошеным гостем в чужую жизнь! Это удовольствие и сделало для меня притягательной профессию вора-взломщика. Честно признаюсь в этом, хоть уже ничего с собой поделать не могу.Итак, я продлевал удовольствие. При желании можно было обшарить pied-a-terre обитель (фр.).

Кристал Шелдрейк за двадцать минут, но я попусту тратил драгоценное время.Второй замок в квартире Кристал я открыл в семь пятьдесят семь: случайно глянул на часы, перед тем как распахнуть дверь. В девять четырнадцать уже запер свой дипломат, с удовлетворением отметил, что он изрядно потяжелел, и постарался прикинуть содержимое в каратах, а не в фунтах.Опустив дипломат на пол, я еще раз тщательно осмотрел квартиру. Не могу с уверенностью сказать, что меня в этот момент занимал сам поиск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51