Вы можете обозреть огромное пространство с тысячи высоких холмов, можете долго смотреть в мощные телескопы с эльфийскими стеклами, покуда не придете к выводу, что разглядели все до последней мелочи, и, конечно же, можете нарисовать пером план будущего, а потом посыпать песком и высушить чернила. Но вскоре окажется, что холмов не одна, а две тысячи и половина скрывается за грядой других возвышенностей, а дальше находится еще десять тысяч холмов и что всех телескопов в мире, приложенных один к другому и сфокусированных самой твердой рукой, недостаточно, чтобы разглядеть все холмы на свете. А потом из-за гор выползет гряда туч, еще минуту назад невидимая, и внезапный ливень размоет ваши жалкие чернильные планы, превратив их в невнятные голубые разводы на бумаге.
Но тогда вы нарисуете новый план, верно? Так думал Эскаргот, торопливо шагая через луг. Вы составите новый план из фрагментов старых и убедите себя, что на сей раз никакой дождь не уничтожит его. Вы вполне можете сделать это – или же останетесь сидеть дома. Вы никогда не согласитесь признать, что все ваши надежды и мечты на деле оказались просто гоблинским золотом, которое превращается в жуков и мусор при свете полдневного солнца.
Однажды он вернется в Твомбли; ветер странствий принесет его домой. Но сейчас ветер странствий дул в другом направлении, и Эскарготу оставалось лишь установить паруса наивыгоднейшим образом и плыть к берегу по воле судьбы.
Теперь перед ним вздымалась гряда скалистых гор, зазубренная и темная на фоне серых холмистых лугов. Из-за гор лился свет – но не бледное сияние луны, а желтый неверный свет костра. Внезапно Эскаргот почувствовал себя одиноким и беззащитным в бескрайних владениях ночи, и ему показалось, будто с полсотни гоблинов наблюдает за ним из укрытий среди скал. Безусловно, гном готов к возможным неприятностям. И он получит неприятности.
Никто не пристал к Эскарготу на лугу. Никаких гоблинов не появилось; никакие тролли не бросились за ним в погоню. Никакие листья с человечками-невеличками не закружились вокруг него. Через несколько минут он стоял в густой тени валунов, разбросанных у подножия холмов. Теперь он слышал напевное бормотание гнома гораздо отчетливее, чем днем, словно голос разносился дальше в пустынном ночном воздухе. Эскарготу показалось также, что вдали и повсюду вокруг раздается странный натужный треск, похожий на жалобный скрип несмазанных петель медленно закрываемой двери. Он вдруг понял, что ночь наполнена звуками, по большей части таинственными. Но то были не разрозненные беспорядочные звуки, какие разносились над Дикой Лощиной; казалось, звуки издавала сама пробудившаяся земля, сами холмы, пришедшие в движение.
Какую бы цель ни преследовал гном, он приближался к ней, исполненный решимости добиться своего. Узкая полоска лунного света сияла в расселине между высокими склонившимися скалами. Эскаргот двинулся вперед, настороженно озираясь по сторонам, и вскоре выглянул из расселины на отлого поднимавшийся луг, находившийся по другую сторону скал. Он увидел Эбнера Хелстрома, производившего загадочные манипуляции со своими костями и водорослями. За ним на лугу расположилось биваком бессчетное множество гоблинов, сгрудившихся вокруг костров, которые горели ярко, как добела раскаленное железо в кузнечном горне, но почти не отбрасывали света. Гоблины, стоявшие у самого огня, казались белыми в ослепительном сиянии, но уже в нескольких футах от костров сгущался непроглядный мрак, и потому невозможно было сказать, сколько всего гоблинов собралось здесь. Среди них возвышались огромные сгорбленные фигуры троллей, неподвижно сидевших в темноте. Над лугом носились тысячи летучих мышей, которые с противоестественной энергией метались взад-вперед над кострами и чертили стремительные зигзаги в воздухе, возбужденные, казалось, не меньше самих гоблинов. Маленькие человечки приплясывали, подпрыгивали, толкались, щипались и гоготали; судя по всему, гном нарочно разместил их поодаль от своего магического костра, чтобы они не испортили ему все дело своими идиотскими дурачествами.
Зачем он собрал здесь гоблинов, было трудно сказать, но напрашивалось разумное предположение, что они являются войском гнома, ожидающим прибытия эльфов. Капитан Эплбай встретится с намного превосходящими силами противника, даже если к нему присоединится целая флотилия эльфийских галеонов. Гном с великой радостью заставит эльфов просто понапрасну потратить время в бессмысленной битве с гоблинами и троллями, чтобы получить возможность беспрепятственно закончить свое черное дело.
Эскаргот покачнулся и упал ничком, когда земля у него под ногами внезапно вздыбилась, содрогнулась, а потом вновь замерла. Дядюшка Хелстром запрыгал у костра и резко расхохотался, страшно довольный собой. Он ударил по земле посохом, высекая искры из камней, и под землей вновь прокатился глухой гул. Многоголосый ликующий вопль разнесся над полчищами гоблинов, которые наверняка не имели никакого понятия о намерениях своего хозяина, но от души радовались замечательным беспорядкам, творившимся в ночи.
Эскаргот выполз на животе из расселины и притаился в густой тени. Тогда он увидел ведьму, которая сгорбившись сидела между валунами внизу, слева от него. Казалось, она спала или находилась в трансе, а над головой у нее плавало маленькое облачко тумана, которое разрывалось на клочки в порывах ночного ветерка, но сразу же вновь сгущалось, чтобы опять разорваться. Эскаргот на мгновение задался вопросом, не является ли облачко Летой или, вернее, призраком, оставшимся от Леты в данный момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108