окна и двери сидели в рамах косо, и в широких щелях весело свистел ветер. Почти на всех окнах висели драные занавески, и даже с лужайки было видно, что в последний раз их стирали лет двадцать-тридцать назад, – вероятно, примерно в то же время, когда в последний раз красили стены. Над передним крыльцом висела выцветшая вывеска с надписью «Раздавленная шляпа» – поразительно подходящее название для подобного заведения.
Оно представляло собой полную противоположность уютному, увитому плющом домику, который рисовало Эскарготу воображение. Если в трактире и были другие постояльцы, то они умело прятались. Во всяком случае, никто не сидел на веранде в плетеных креслах, – возможно потому, что у кресел отсутствовали сиденья, от которых местами остались лишь полусгнившие разрозненные ивовые прутья.
У колокольчика на крыльце не было язычка, но сама дверь оказалась приоткрытой, поэтому Эскаргот, предварительно прокричав в щель приветствие, взялся за ржавую дверную ручку и надавил на нее. Перекошенная дверь, плотно притертая к порогу, даже не дрогнула. Он толкнул еще раз, подергал дверную ручку, покричал, а потом с полдюжины раз пнул дверь в самом низу, где она зацепилась за порог; с каждым следующим ударом дверь чуть подавалась внутрь и наконец с грохотом распахнулась. У подножия крутой, завалившейся набок лестницы стоял мужчина, с маленьким срезанным подбородком, в белом фартуке. У него были крохотные тонкие усики, казалось купленные на дешевой распродаже, устроенной погоревшим торговцем.
– Эй, вы, – сказал мужчина с недовольной гримасой, – нечего тут хулиганить.
– Дверь заело, а колокольчик не работает. Я кричал, но похоже, никто меня не слышал.
– Я слышал, разве нет? Вот он я, стою перед вами. Здесь вам не город, приятель.
– Надеюсь, вы простите меня? – спросил Эскаргот, устыдившись, что пинал дверь.
– К чему спешка, спрашивается? Здесь не принято кланяться и расшаркиваться. Здесь вам не город. Я человек бедный.
– Вы правы. Приношу свои извинения и все такое. Никакой спешки. Ровным счетом никакой.
– Тогда ладно, – сказал мужчина в фартуке. – Вам нужна комната, так?
– И ужин, если можно.
– Ужин тоже?
– И то, и другое, – сказал Эскаргот, осматривая неопрятный интерьер трактира.
Все вокруг покрывала пыль, в том числе и мужчину в фартуке. По внимательном рассмотрении оказалось, что мужчина обсыпан мукой и держит в руке измазанную тестом ложку. Эскаргот одобрительно посмотрел на ложку.
– Замешиваете тесто, да? Наверное, печете пирог? – Он улыбнулся. Ссориться не имело смысла. В любом случае мужчина был прав. Ближайший населенный пункт находился во многих милях отсюда. Здесь был не город, где человек может сбегать в лавку Бизла и купить новый колокольчик, когда у старого отвалится проржавевший язычок. Здесь была глухомань, медвежий угол.
– Пирог?
– Ну да, из теста и всего такого. Я подумал, может быть, пирог…
– Крысы, – сказал мужчина, взглянув на ложку, а потом снова на Эскаргота. – Я замешиваю отравленное тесто, которое использую в качестве приманки. Терпеть не могу крыс. – Он внезапно содрогнулся, словно от озноба. – Они изгрызли угол веранды, изгрызли мои кресла. Они сгрызут все, в том числе нас с вами.
Эскаргот медленно кивнул и снова огляделся по сторонам:
– Ладно, забудем о пироге. Сойдет любая еда. У вас не найдется лишней бутылочки эля, а?
– Ни одной, к сожалению. Ни одной. Но есть сидр, если вы пьете сидр. Далеко держите путь?
– В данный момент в Город-на-Побережье. А сидр – это замечательно. Но я бы хотел убрать куда-нибудь свои сумки, прежде чем поужинать.
– Хотите положить какие-нибудь ценные вещи в сейф? Это самое надежное место. Почем знать, кто может остановиться в гостинице вроде моей. Пустынная дорога и все такое. Я дам вам расписку на любую вещь, вверенную моему попечению. Надежно как в банке.
– В любом случае спасибо, – сказал Эскаргот. – А здесь есть постояльцы, кроме меня? Дорога кажется пустынной.
– Ни одного. О чем я и говорю. В нынешнее время путешествовать небезопасно, верно? Гоблины и все такое. И разбойники с большой дороги. Только в прошлый вторник у Маквикера повесили троих таких ребят, но это меньше половины шайки. Кто знает, может, вы тоже из них. Вот почему я держу сейф. Я рассуждаю так: если вы кладете в сейф свои ценности, значит, вы не скроетесь с моими. Но человек, не желающий воспользоваться такой удобной вещью, запросто может оказаться вором, который с утра пораньше улизнет с моим столовым серебром. Улавливаете мысль?
– Это очень умно. – Эскаргот покивал головой. – Мне бы хотелось иметь что-нибудь, что я мог бы положить в ваш сейф. Я бы спал спокойнее, если бы знал, что мои ценности хранятся в надежном месте. Но я не из тех путешественников, для которых изготавливают сейфы. Дайте мне комнату и немного еды, и завтра на рассвете я уеду. К счастью, сегодня я в состоянии заплатить по счету.
– Хорошо, – сказал хозяин трактира, поворачиваясь и направляясь прочь по узкому коридору. – Любая незапертая комната на втором этаже.
На втором этаже царили разруха и запустение: покоробившиеся доски пола, потрескавшаяся штукатурка на стенах. Комнаты, тянувшиеся вдоль открытой галереи, находились примерно в таком же состоянии. Эскаргот вошел в одну и сразу вышел прочь, увидев огромную крысу, которая метнулась в угол и исчезла в норе, прогрызенной в плинтусе. Следующая комната как две капли воды походила на первую, только крысиных нор в стенах здесь вроде не было, поэтому Эскаргот бросил сумку на кровать и сел рядом, задавшись вопросом, а не оказывается ли любая достигнутая цель путешествия чуть менее привлекательной, чем представлялась в самом начале пути?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108