– Вот удовольствие-то, да, эльф?
– Нет, любезный дворф, твердость закона, да еще практические соображения. Камер у нас мало. К тому же держать этих преступников в камере и вести следствие ни к чему, они же напали на рыцаря Ордена – пусть и младшего, – так что дело ясное, разве нет?
– Ты и сам знаешь, сколько грязи здесь намешано, – пробурчал Атрогейт. – Всем известно, что произошло в замке и какими связями замарала себя племянница вашего короля.
– Ни о чем таком мне не ведомо, – ответил Селедон. – Я знаю одно: Орден нерушим и Цитадель Убийц сама себя наказала.
– И все-таки госпожа Эллери мертва.
– А Гарет все-таки король.
И с этими словами Селедон вышел, с грохотом закрыв дверь.
Однако лестницу Атрогейту, как он и пообещал, прислали вместе с обильным завтраком. Дворф громко жевал и чавкал, поглощая еду, чтобы не слышать звуки, доносившиеся из окна. Там громко зачитывали обвинения, требовали раскаяния, и многие обвиняемые плаксиво и жалко каялись.
– Фу, хоть бы постыдились; умирать – так уж достойно, – бормотал Атрогейт и еще громче хрустел сухарем.
Но ему все же не удалось совладать с любопытством. Он приставил к окну лестницу и выглянул как раз в тот момент, когда под семью преступниками опустилась платформа и их тела закачались на веревках. Большинство, и среди них Джуримо Паскадедл, умерли быстро, но двое, среди которых Атрогейт узнал и Киникипа Короткого – мастера Киникипа, как его называли при жизни, – еще некоторое время дергались.
«Да, мастер Киникип, – думал Атрогейт, возвращаясь к завтраку, – один из самых уважаемых членов Цитадели»
Он вдруг содрогнулся, вспомнив угрозу Селедона о публичном чествовании. И, пожалуй, впервые в жизни кусок не полез Атрогейту в горло.

Глава 12
КОТ И МЫШЬ

– И что мне делать? – волнуясь, спросила грозного мага девушка.
Нелликт посмотрел на нее так, что она невольно съежилась. Нельзя было задавать таких вопросов. Ее задание в Воротах Ваасы было очень простым и за пять лет ни разу не менялось.
Все же она закусила губу и решила не отступать: то, что могло с ней случиться, казалось гораздо страшнее, чем раздражение чародея.
– Прошу прощения, господин, – проговорила девица, тщательно выбирая слова. – Но ведь людей вешают. Дозорные везде рыщут… и здесь тоже. Найдут кого-нибудь из наших, заставляют показывать на других, а кто отказывается – на юг и пеньковый воротник…
Нелликт смерил ее ледяным взглядом. Несмотря на свой страх, девушка не выдержала, опустила глаза и едва слышно прошептала:
– Простите меня, господин.
– Тогда считай, что тебе повезло: ты не знаешь никого, на кого могла бы показать, – процедил Нелликт и, взяв ее за подбородок, заставил посмотреть на него.
Встретив его жестокий, холодный взгляд, девушка почувствовала, как под ней подгибаются колени.
– Потому что все, что могут сделать с тобой Дозорные, – ерунда по сравнению с муками, которые ты испытаешь, попав ко мне в руки. Всегда помни об этом. А если вокруг твоей нежной шейки затянется петля, представь, что засыпаешь, и расслабься, и тогда шея может переломиться, когда платформа опустится. Мне говорили, что так легче.
– Н… но, господин, – заикаясь и дрожа, промолвила девушка.
Нелликт приложил палец к ее губам.
– Сегодня ты снова хорошо послужила мне, – сказал он, и перепуганной подавальщице показалось, что она уже слышит, как ей зачитывают обвинение. – Впрочем, как всегда, с тех пор когда несколько лет назад ты сама решила на меня работать. – Он помолчал. – Поэтому сегодня будет надбавка, – добавил он с холодной усмешкой и, отпустив девушку, достал из-за пояса небольшой мешочек. – Полный золотых, – сказал маг.
В глазах молодой женщины на мгновение вспыхнул алчный огонь, но она тут же подумала, как объяснит такое богатство Дозорным, если они найдут у нее золото, и в горле у нее пересохло.
Но золотые взяла.

* * *

Появилось облако дыма, и сиплый кашель возвестил королю Гарету и его друзьям о появлении в Гелиогабалусе Седого Эмелина. Только непонятно было, почему чародей решил телепортироваться в аудиенц-зал королевского дворца, а не в здание гильдии чародеев на другом конце города, что было бы значительно надежнее и безопаснее. Однако еще более удивительным оказалось то, что Эмелин прибыл не один.
Гарет, Селедон, Кейн, брат Дугальд и барон Даймиан Ри с недоумением рассматривали хорошенькую девушку с круглым личиком и ярко-рыжей шевелюрой, стоящую рядом с магом.
– Привет тебе, непредсказуемый ты наш, – сухо приветствовал волшебника Селедон. – Ты, как всегда, предельно точен. Еще немного, и опоздал бы.
– Я твоего мнения не спрашивал, – огрызнулся Эмелин, – хотя ты настолько самовлюблен, что, по-твоему, любой, кто действует сам по себе, не спросясь твоего совета, делает все не так. Если бы все слушали только господина Кирни, этот мир был бы совершенен.
– А ведь он умнеет с возрастом, не правда ли? – обернулся к остальным собравшимся Селедон.
Эмелин замахал на него руками, что-то пробубнил и снова закашлялся.
– Я считаю, ты появился весьма вовремя, – примирительно проговорил Гарет и перевел взгляд с чародея на своего давнего тайного недоброжелателя, барона Ри, владевшего Гелиогабалусом.
Поговаривали, что Даймиан Ри, правивший самым густонаселенным и стратегически важным баронством, был близок в некоторых делах с Цитаделью Убийц. Так что Гарет и его соратники не слишком удивились, когда утром этого дня разъяренный барон прибыл в королевский дворец, негодуя на многочисленные казни в его прекрасном городе.
– Барон Ри, – холодно приветствовал его Эмелин, не поклонившись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112