Рат что-то недовольно буркнул и натянул капюшон.
– Холодно…
Ксанча искоса взглянула на своего попутчика. В тусклом свете луны он был похож на огромного нахохлившегося ворона. Черный плащ мокрыми складками облепил его спину, только капюшон остался сухим.


* * *

Чтобы раздобыть этот плащ и новый наряд для Рата, Ксанче пришлось пошарить в брошенных домах, и, взломав пару сундуков, она наконец нашла то, что искала. Конечно, крестьянская одежда не походила на ту, которую мог бы носить Мишра, но Ратип был искренне благодарен и за это. Юноша привел себя в порядок быстрее, чем ожидала Ксанча. Еще первым утром в деревне, пока девушка разговаривала с селянами, Рат попросил одну из женщин подстричь ему волосы и одолжил бритву, а потом целый день плескался в небольшом деревенском пруду.
Ксанча застала его за этим занятием, когда вернулась из соседней деревни.
– Не надо было беспокоить селян, – крикнула она, стоя на шатких мостках, – я дала бы тебе свой нож.
Он обернулся, порозовевший и сияющий. Особенно выделялся бритый подбородок.
– Когда ты подрастешь, то поймешь, что нельзя подстригаться самому. – Широко улыбаясь, юноша провел ладонью по поверхности воды, и в Ксанчу полетели брызги.
Девушка хотела сказать, что она старше, но Ратип уже выходил из пруда и ей пришлось отвернуться, чтобы дать ему одеться.
Вымытый, подстриженный, в новой одежде будущий Мишра показался Ксанче довольно привлекательным, по крайней мере он соответствовал ее представлениям о человеческой красоте. И хотя Рат пока еще не был похож ни на одного героя «Войн древних времен», в лице его читалось некое благородство, а походка становилась все более важной и гордой.
Синяки бледнели с каждым днем, раны на шее, запястьях и щиколотках быстро затягивались. Постепенно он входил в роль Мишры: милого, страстного, непредсказуемого и опасного.


* * *

Девушка осторожно дотронулась до плеча Ратипа.
– Не беспокойся, мы будем дома уже сегодня.
Тот отмахнулся, капюшон упал, и Ксанча увидела его красивое лицо, освещенное лунным светом.
– Сегодня, завтра – какая разница!
– Урза ждет. Меня не было целый месяц. Так надолго я еще никогда не отлучалась.
– Ты можешь вообще не вернуться, если будешь так спешить. Даже твой Урза наверняка отдыхает в пути.
Рат не знал Урзу, бессмертного и неутомимого, считавшего и Ксанчу такой же.
– Мы почти добрались. Я не устала и не собираюсь отдыхать.
Сказав это, девушка зевнула, прочитала заклинание, и, прежде чем Ратип успел ответить, шар поймал новый поток ветра и путешественников швырнуло друг на друга.
– По-моему, ты делаешь что-то не так.
– Откуда тебе знать! – огрызнулась Ксанча и откинула руку так далеко, что ударила Рата по колену.
Юноша оттолкнул ее.
– Опусти шар!
– Не спорь со мной.
– А я и не собираюсь с тобой спорить. Ты везешь меня к Урзе, спешишь, уверенная, что в войне с фирексийцами нельзя медлить… Но это глупо, Ксанча! Так же глупо, как покупать первого же попавшегося раба только потому, что он похож на какого-то там героя древних сказаний. А впрочем, делай как знаешь, я ничем не могу тебе помочь с этой летающей штукой.
– Правильно, не можешь. Вот и сиди спокойно.
Рат замолк и, казалось, успокоился, как тогда, в их первую совместную ночь в окрестностях Медрана, но его молчание оказалось еще тягостнее, чем молчание Урзы. Он не был напуган, просто сидел рядом – глухая, холодная стена – и даже не шелохнулся, когда она направила шар против ветра. Временами Ксанче казалось, что Ратип действительно брат Урзы.
– Не изображай из себя Мишру, – съязвила девушка. – Мы еще не добрались.
– Я не Мишра, – зло парировал юноша. – Мишре было бы наплевать, если бы ты разбилась по дороге, да и Урзе тоже… Он всегда думал только о себе. Но, судя по тому, как ты себя ведешь, ты действительно веришь во всю эту ерунду. У тебя все на лице написано, Ксанча. И я читаю в нем страх. Страх не перед фирексийцами, а перед твоим Урзой. Признайся, ты ведь очень боишься его.
Теперь настал черед Ксанчи уставиться на горизонт. Она молчала все время, пока они пролетали над южным горным хребтом, а затем спросила:
– Ты действительно не веришь тому, что я тебе рассказала?
– Все это мало похоже на правду…
– Тогда почему ты здесь, со мной? У тебя было столько возможностей сбежать. Хотя бы там, в деревне. Я думала, ты веришь мне…
Рат глубоко вздохнул, внимательно посмотрел Ксанче прямо в глаза и заговорил тихим голосом, будто объяснял сложное правило:
– Шесть месяцев назад я поклялся собственной жизнью, что никогда не покину Эфуан Пинкар, и уж тем более не собирался этого делать с незнакомым полоумным человеком, да еще в летающем шаре. И вот я здесь. Я пообещал тебе, что сбегу, и не сбежал, хотя у меня был шанс. Я много чего обещал, и не сдержал ни одной клятвы. Но я дал себе слово играть в твою игру, если ты спасешь тех крестьян. Я попросил тебя помочь, и ты согласилась. Это делает тебя моим другом, по крайней мере пока…
– Если так, то ты обязан поверить мне, Рат, иначе Урза не поверит тебе. И тогда я не знаю, что он сделает с нами.
– Я сам позабочусь об Урзе Изобретателе, – произнес Ратип устало. Он все еще не оставил своего покровительственного тона и все уроки по языку и истории, которые она давала ему в деревне, слушал чуть ли не со снисхождением. – А ты лучше побеспокойся о шаре. Там впереди какие-то тени – может, еще одно озеро?
Ксанча внимательно вглядывалась в темноту и вскоре увидела теплый уютный свет, льющийся из знакомых окон.
– Он заперся внутри, – разочарованно протянула Ксанча.
– Ты же не думаешь, что он будет сидеть у дверей и ждать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87