! После того как мои предки покинули Аргив, они не оглядывались в прошлое. Они поселились на северном побережье Гульмани, потому что это был самый отдаленный уголок нашего мира. Мы небогаты, не тревожим соседей, да и они нас тоже. У нас даже армии нет – поэтому, наверное, так случилось со шраттами и краснополосыми. Что здесь понадобилось Фирексии? Я не понимаю. А ты?
– Я что, должна была спросить его об этом? – Она снова начинала раздражаться. – Я просто убежала.
«Вот сейчас нужно все ему рассказать».
– Помнишь, когда ты купила меня, я сказал, что ты совсем не умеешь лгать.
Ксанча подняла на Рата полные страха глаза и неожиданно для самой себя быстро заговорила, словно хотела избавиться от мучивших ее мыслей:
– Это был Джикс. Я почувствовала запах масла в храме. Он привел меня в подземный склеп. Там были темнота и страх. Там были проход в Фирексию и Джикс.
– Ты говорила, что Джикса убили в Шестой Сфере.
– В Седьмой. Нас учили, что оттуда нет выхода.
– Опять фирексийские сказки? А ты уверена, что это был именно Джикс, а не кто-нибудь другой?
– Да.
– Он сделал тебе больно?
Ксанча отрицательно покачала головой, не желая описывать подробности неприятной встречи.
– Тогда в чем дело? И куда мы летим? Стой, я, кажется, начинаю понимать. Урза заставил нас уехать, а сам вернется в Эфуан и сразится с Джиксом…
– Нет. Я ничего не рассказала ему, – выдавила Ксанча.
– Ты встретила фирексийского демона под храмом Авохира и не рассказала об этом Урзе?!
Девушка покраснела и отвернулась. Рат обнял ее за плечи.
– Я понимаю тебя, Ксанча, – вздохнул он. – И не виню. Ты боялась рассказать ему правду. Ведь это Джикс подкупил Мишру, а тот слишком поздно все понял. Странно. Они боролись за камни, Урза победил, но не слышит их пения…
– Ты никогда не задумывался, почему ты слышишь камни?
– Только один – Камень слабости. Демон что-нибудь говорил об этом?
Ксанча вздохнула.
– Да. Джикс утверждает, что это он создал камни. А затем сказал кое-что о тебе.
«И об Урзе», – добавила про себя девушка, но вслух ничего не сказала. Ратип побледнел.
– Он мог прочитать твое имя в моем сознании. Я старалась быть осторожной, но потом случилось такое… – У девушки задрожали руки. Казалось, она вот-вот расплачется. – Он подчинил меня себе, Рат. И заставил пойти за собой. И я пошла. – Ксанча обернулась и ткнулась в грудь юноши. – Я сама пошла к своей смерти, но вдруг подумала о тебе.
– Обо мне? – Ратип пытался успокоить спутницу, ласково поглаживая ее по голове.
– Ты первый смертный человек, которого я узнала так близко. Ты… Мысль о тебе остановила меня на самом краю пропасти. Но в этот момент Джикс мог выкрасть твое имя из моей памяти.
– Что он говорил обо мне? Может, все это очередная ложь. Он говорил что-нибудь о Мишре и транах?
– Демон как будто знал, что я должна была найти тебя… то есть аватару Мишры…
– А о транах?
Девушка кивнула.
– Когда я вспоминала, что рассказывал мне Урза о битве транов с фирексийцами, Джикс рассмеялся и сказал: «Скоро он сам отправится к транам. Они вернут себе то, что принадлежит им по праву». Я запомнила эти слова очень хорошо и думаю, что он говорил о силовых камнях.
– Скорее всего, ты права. Камень слабости – это память. В большей степени память Мишры, а не Урзы. Но иногда я слышу в его пении и о транах. И знаешь, что я тебе скажу: я рад, что никогда не встречу живого Мишру, потому что он непременно убил бы меня. Это Камень слабости привел меня к Урзе, это он призывал аватару Мишры. Но он ненавидит фирексийцев, а в особенности Джикса.
– Часть Урзы не любит меня?
– Нет. Извини. Я хочу сказать, что Урза не доверяет тебе по вине Камня.
– То есть у Камня слабости есть свое мнение?
– Влияние.
Ксанча подумала о том, что каждый раз, когда они с Ратипом уединялись в ее комнате, Урза мог наблюдать за ними.
– А что ты узнал от Мишры о транах и фирексийцах?
– Они ненавидят друг друга лютой ненавистью. Но признаюсь тебе честно: когда я видел последнюю битву, я не смог отличить их друг от друга. Траны состоят из плоти и крови не больше, чем фирексийцы. Уверенность Урзы в том, что траны пожертвовали собой ради Доминарии, внушена Камнем. На самом деле это неправда.
– Возможно, когда-нибудь Урзе удастся вернуться в прошлое. Мне и самой хочется знать, что же на самом деле случилось на Койлосе.
Ратип задумался. Заложив руки за спину, он покачивался с пятки на носок, время от времени поглядывая на спутницу.
– Когда-то давно отец показывал мне старинные рукописи, – начал он издалека. – Там были карты старого Терисиара. Я могу вспомнить, где находится Койлос. Но нам придется перелететь через Море Скорби, а это очень опасно. Да и за девять дней мы вряд ли успеем… – Юноша заговорщицки посмотрел на Ксанчу.
– Мы приземлимся на побережье Корлиса через два дня. Вернуться будет сложнее, но выбора у нас нет: либо мы летим, либо придется вернуться домой и все рассказать Урзе.
– Вряд ли он нам обрадуется.


* * *

Путешествие через Море Скорби было весьма неприятным, но прошло без приключений. В деревушке на южном побережье Гульмани они купили одеяла и еду. Рыбак, взявший серебряные монеты Ксанчи, решил, что она сумасшедшая; немного позже и Ратипу и самой Ксанче пришлось с ним согласиться. Но отступать было некуда. Сильнейший шторм разыгрался почти сразу же после того, как берег скрылся из виду. Два дня и две ночи путешественникам ничего не оставалось, как кутаться в одеяла и молиться о своем спасении.
– Сколько раз ты пересекала это море? – Ратип старался перекричать ветер.
– Только однажды, да и то я тогда просто заблудилась…
Все закончилось на рассвете третьего дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87