– Ты уверена?
Ксанча кивнула и направилась к пещере.
– Мне достаточно и того, что теперь я точно знаю: Джикс лгал мне.
Ратип внимательно осматривал все, что попадалось ему на глаза.
– Голые камни, – ворчал он. – Должно же здесь хоть что-нибудь остаться. От транов, от Мишры…
– Мы с Урзой старше, чем вечность, а Койлос еще старше нас.
Путешественники вступили в пещеру. Некоторое время их глаза привыкали к темноте. Вскоре Ратип нашел то прошлое, которое искал, – деревянный молоток, почерневший от времени, но все еще довольно крепкий.
– А вдруг Мишра держал в руках именно его?
– Только в твоих фантазиях, – проворчала Ксанча, не в силах скрыть разочарования.
Койлос был таким же большим и старым, как многие древние миры, и чем-то даже напоминал Эквилор. Но сколько бы разбитых горшков и деревянных молотков ни нашел Ратип, эта ни на йоту не приблизило бы ее к раскрытию тайны транов, Фирексии и безумия обоих братьев.
– Можно возвращаться, – обернулась она к Ратипу, разглядывающему остатки какой-то материи.
– Уходить? Но мы еще не все посмотрели!
– Воды у нас нет, еды осталось очень мало… А что ты хочешь здесь увидеть?
– Пока не знаю. Именно поэтому мы должны остаться. Я осмотрел лишь часть пещеры и хочу увидеть Койлос при луне.
Глядя на то, с каким интересом Ратип возится в пыли забытой пещеры, Ксанча думала о том, что, в конце концов, Урза сам отослал их из дому. Правда, он и не предполагал, что влюбленные отправятся в Койлос.
Уйдут ли они сейчас или утром – не так уж важно, но путь домой будет нелегким, а потому неплохо бы отдохнуть перед дальней дорогой.
– Хорошо, разбуди меня на рассвете.
Соорудив постель из одеял и мешков, Ксанча устроилась под скалой. Шаги Рата гулко отдавались под высокими сводами, а может, это Урза пришел за ней, чтобы спасти от жрецов… потом зажужжали землеройные машины, кто-то тряс ее за плечо…
– Ксанча! Просыпайся. – Юноша откинул край одеяла. – Посмотри, какая красота! Гигантский мемориал.
Девушка села, отгоняя от себя обрывки сна. Древняя пыль, поднятая неутомимым эфуандцем, оседала в потоках закатных лучей. Юноша помог спутнице подняться и повел ее к выходу. Огромное плато заливал красный свет заходящего солнца. Казалось, земля пропитана кровью.
– Здесь везде знаки, – прошептал Ратип. – Они появились внезапно, как только солнце стало садиться.
Ксанча посмотрела назад, пошатнулась и упала бы, если бы Рат не подхватил ее.
– Что случилось?
– Буквы, Ратип! Я могу их прочитать. Такие же были вырезаны на стенах Храма Плоти.
– И что здесь написано?
– В основном имена и числа. Битвы, кто сражался, кто победил… – Ксанча скользила взглядом по строчкам на стене пещеры. Вдруг она задрожала, словно от холода, и тяжело задышала, в ужасе распахнув глаза.
– Что там? Я знаю их?
– Джикс, – простонала девушка. Рядом она прочитала еще одно имя – Явгмот, – но не посмела произнести его вслух. – И еще мое имя, среди чисел…
– Фирексийцы?
– Траны.
– Мы знаем, что они сражались здесь. – Юноша отпустил руку Ксанчи, но она снова вцепилась в него.
– Нет… Траны боролись не против фирексийцев. Они воевали между собой!
– Может быть, ты неправильно читаешь.
– То же самое было написано на стенах в Храме Плоти в Фирексии! Некоторые слова мне неизвестны. Но вот мое имя… – Ксанча показала на стену. – Оно обозначало мое место. – Девушка начертила в пыли несколько знаков. – Смотри сам.
Ратип отступил.
– Хорошо, может, Койлос был фирексийской крепостью, а траны напали на нее. Никто ведь точно ничего не знает.
– Я знаю! Здесь говорится, Джикс – такой-то и такой-то из транов. Из транов, Ратип! Если Урза вернется назад во времени, он встретит Джикса. Вот что имел в виду демон. Он был здесь семь тысяч лет назад! Силовые кристаллы транов, которые вы с Урзой называете Камнем мощи и Камнем слабости, изменили братьев. Но сами-то эти кристаллы вполне могли принадлежать Джиксу. О Ратип, оказывается, демон не лгал мне!
– Фирексийцы украли Камни у транов?
– Ты не слушаешь меня!
Солнце скрывалось за вершинами гор, и с последними кровавыми лучами исчезали древние надписи на стенах Койлоса. Ксанча посмотрела на Ратипа. Губы ее дрожали, в глазах стояли слезы.
– Он ошибался. Все это время, почти всю свою жизнь, Урза ошибался. Фирексийцы никогда не вторгались в Доминарию. Не было никакой Фирексии, никакого Всевышнего, пока здесь не разыгралась эта трагедия. Кто они – победители или побежденные? Не могу сказать. А остальное мы узнали. И кто бы мог подумать! Тысячи лет поисков… а сказалось, это родной мир Урзы…
Ратип обнял ее и попытался успокоить, но Ксанча отстранилась.
– Он всегда говорил мне, что Фирексия – воплощение зла, что правы были только траны. А я всегда думала, что между ними не такая уж большая разница. И те и другие создавали живые механизмы. И сумасшедший Урза не лучше… – Ксанча покачала головой. – Всю свою жизнь, Ратип, мы гонялись за тенями! А истина заключалась в нас самих.
– Ты и сама считаешь, что фирексийцы – зло. Да, Урза сумасшедший, но только он может победить наших врагов их же оружием. Мы хотели найти правду, и мы нашли ее, даже если не ожидали, что она будет такой… Теперь надо вернуться к Урзе. А правда останется здесь…
– Мы не можем лишать его уверенности в том, что траны – великие и благородные герои. Не можем сказать ему, что они убили его брата…
– Ты права. Хотя все это позабавило бы Мишру… – Юноша сделал паузу, словно прислушиваясь к себе. – Я слышу его.
– Я не верю.
– Непонятно, смех это или плач, Ксанча. – Ратип вытер ее слезы. – Если ты действительно потратил впустую три тысячи лет и вдруг обнаружил, что твоя война бессмысленна, тебе остается либо смеяться и продолжать, либо плакать и бросить все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87