Ксанча отерла лицо от черноты и увидела на руке кровь.
– Куда теперь? – Она внимательно наблюдала за висящей над ними глыбой. – Оставаться здесь опасно…
Созинна оторопело смотрела на свой левый рукав, обильно пропитанный кровью, лицо ее было исцарапано осколками. За себя фирексийка не волновалась. Тело тритона, не восприимчивое к болезням и инфекциям, быстро восстанавливалось после любых ранений, а вот Созинна… «В этом „совершенном" мире поди и болезней-то нет».
Женщина уселась на землю, бережно уложив на колено поврежденную руку. Казалось, она решила истечь кровью.
– Эй, ты жива? Вставай, надо двигаться дальше.
Понимая, что спутница получила действительно серьезное ранение, Ксанча пыталась не дать ей впасть в шоковое состояние. Необходимо было срочно найти воду, промыть и перевязать руку, но в этом странном мире она не встречала ни ручейков, ни озер.
– Оно было черным, – внезапно произнесла Созинна, уставившись в одну точку остекленевшим взглядом.
– Я заметила, – пожала плечами Ксанча, занятая совсем другими мыслями. – Раньше он всегда был прозрачным… Какая разница, какого он цвета, если он спас нам жизнь?
Созинна вздрогнула и повернула к девушке окровавленное лицо:
– Нет, ты не понимаешь. Оно было черным! А в нашем мире нет и не может быть ничего черного. Госпожа запретила этот цвет… – По ее щекам, размывая кровь, струились слезы. – Здесь нельзя использовать черную ману…
– Какая еще черная мана? Послушай, я не волшебник и не умею использовать колдовство.
– Ты разрушила остров!
Ксанча чувствовала в груди глухое раздражение.
– Острова столкнулись, вот и все.
– Все… Теперь они прилетят за нами… – обреченно прошептала Созинна, продолжая плакать.
– Ну и хорошо. Если бы я знала, то сделала бы это раньше, – лгала Ксанча, все еще мучаясь болью в желудке. Казалось, из нее вырвали кист вместе с внутренностями. Кроме всего прочего ноги почти перестали слушаться, а в голове непрерывно гудело.
– Когда прибудет твоя Госпожа?
– Никогда. Она никогда не смотрит на смерть. Прилетят архангелы. – Сестра Серры взглянула в небо. – Скоро…
Плечи ее затряслись от рыданий, она никак не могла успокоиться. Фирексийка присела рядом с ней на корточки и вытерла слезы, оставив на лице женщины грязные разводы.
– Ну-ну, успокойся.
Внезапно перестав плакать, Созинна выпрямила спину. Она делала то, что умела делать лучше всего, – сидеть и ждать. Стало ясно: женщина приготовилась к смерти.
Ксанча сама не раз стояла на краю гибели, но никогда не сдавалась вот так просто. Закипевшая злость придала ей сил, и фирексийка одним рывком подняла Созинну на ноги.
– Хватит! Ты ведь не хочешь умирать! Подумай о Кенидьерне. – Ксанча потрясла ее за плечи, но никакой реакции не последовало. – Да никакое это не совершенство! – взорвалась фирексийка.
Созинна медленно опустилась на землю, а Ксанча развернулась и пошла прочь. Но не прошла она и десяти шагов, как ее озарила внезапная догадка.
– Ты знала! – вскричала она. – С самого начала ты все знала и ждала этих арх-черт-знает-каких-ангелов! Меня бросили умирать на этом проклятом острове. А если я выживу, они должны убить меня, верно?! А ты? Тебя послали проследить за этим?
– Нет! – Ксанча впервые услышала, как та кричит. – Я не хотела, чтобы они прилетали!
– Почему же? Разве ты не хотела поскорее вернуться к своему ненаглядному Кенидьерну?!
– Разве ты еще не поняла? – задыхалась Созинна. – Я не могу вернуться во дворец!
– Это еще почему? О нас забыли?
– Потому что… Я не хотела, чтобы ты просыпалась. Пока ты спала, ты не могла использовать свое черное колдовство. Именно оно привлекает архангелов… Но, с тобой так трудно…
– Со мной было бы значительно легче, – нарочито вежливо произнесла Ксанча, – если бы с самого начала я знала всю правду.
Она уселась напротив Созинны и вопросительно взглянула на собеседницу.
– Кенидьерн… – начала женщина.
– Ах да, Кенидьерн… – фирексийка вздохнула и закатила глаза. – Он ведь воплощение идеала…
– С тобой очень тяжело… В тебе говорит черная мана. Так сказала бы Госпожа.
– Я ничего не знаю о черной мане, но не буду спорить с мнением твоей драгоценной Госпожи. Продолжай, пожалуйста, пока у нас еще есть время.
– А как его может не быть? – искренне удивилась Созинна.
– Просто продолжай, – с расстановкой проговорила Ксанча, еле сдерживая злость.
– Госпожа всегда улыбалась, глядя на нас с Кенидьерном. Она никогда не разделяла сестер и ангелов. Нас пригласили во дворец, но прежде, чем мы успели туда перебраться, Кенидьерна отослали с поручением, а меня выбрали сопровождать тебя. Я не возражала, – быстро проговорила Созинна, перехватив насмешливый взгляд Ксанчи. – Служение Госпоже для меня великая честь. Все мы знаем, что она не жалеет сил ради царства.
Было бы верхом неблагодарности подвергать сомнению ее решения… Но я не могу поверить, что она могла так поступить…
– Как? Бросить меня здесь умирать, или забыть про нас обеих?
Созинна испуганно взглянула на фирексийку.
– С тобой очень тяжело… Ты во всем видишь только плохое…
Такой вывод удивил Ксанчу.
– Ты не смогла бы стать сестрой или ангелом, но, если бы Госпожа спросила мое мнение, я сказала бы ей, что из тебя получится великолепный архангел… Я самая молодая из сестер, но Госпожа приблизила меня к себе и вполне доверяет моим советам… – На секунду задумавшись, Созинна тихо добавила: – Она не могла отослать меня, даже не объяснив…
– Тогда почему она не ищет тебя? Разве она не заметила, что ни тебя, ни Кенидьерна нет рядом?
В глазах женщины опять показались слезы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87