— Well! Готово, начинаем!Мы расселись по своим прежним местам в палатке и провели остаток дня, как это любят делать арабы, в увлекательных беседах. Вечером хозяин пригласил музыкантов, причем было только два инструмента: ребаб, разновидность цитры, у которого всего одна струна, и табл, маленький барабан, производивший, однако, по сравнению с тихими однообразными тонами ребаба ужаснейший шум. Весь вечер арабы пели. Потом прочитали ночную молитву, и мы пошли отдыхать.Англичанин спал в палатке шейха, я же пошел к коню, улегшемуся на земле, и занял место между его передними и задними ногами. Читал ли я ему сотую суру Корана действительно в самые ноздри? Разумеется! При этом вовсе не суеверие руководило мною. Ведь конь привык к такому обращению: при помощи такой процедуры мы скорее станем доверять друг другу, а так как при чтении я дышал ему в самые ноздри, конь выучился, как принято выражаться, узнавать чутьем своего нового повелителя. Я лежал в окружении ног коня, словно ребенок в лапах верного, понятливого ньюфаундленда.Когда занялся день, палатка шейха открылась, и наружу вышел англичанин.— Спали, сэр? — спросил он.— Да.— А я — нет.— Почему?— Было очень оживленно в палатке.— Много спящих?— Нет.— Тогда что же?— Fleas, lices and gnats Блохи, вши, комары! {англ.).

!Кто разбирается в английском, знает, что он имел в виду. Я был вынужден улыбнуться.— К таким вещам вы скоро привыкнете, сэр Линдсей.— Никогда. А еще я не мог спать, потому что думал о вас.— В связи с чем?— Вы могли бы уехать, не поговорив со мной.— В любом случае я бы простился с вами.— Возможно, было бы слишком поздно.— Почему?— Я хочу о многом вас спросить.— Так спрашивайте теперь.Уже накануне вечером я должен был давать ему всевозможные пояснения. Вот и теперь он вытащил свою записную книжку.— Я прикажу отвести себя на развалины. Я должен говорить по-арабски. Скажите мне несколько слов. Как на арабском будет «друг»?— Ашаб.— А «враг»?— Киман.Он выспросил у меня несколько сотен слов и все их записал. К тому времени в лагере уже зашевелились, и я должен был пойти в палатку шейха, чтобы позавтракать.Во время еды мы еще о многом посоветовались; потом я простился, сел на коня и покинул место, куда, скорее всего, уже не вернусь. Глава 9В РАЗВЕДКЕ Прежде всего моей целью было разыскать самое южное племя — джовари. Самый удобный путь к ним лежал вдоль реки Тартар, текущей почти параллельно Тигру; разумеется, я допускал, что на ее берегах могут пасти свои стада обеиды, и поэтому держался немного западнее долины. Я рассчитывал достичь Тигра всего в одной миле выше Тикрита. Тогда я наверняка наткнулся бы на разыскиваемое племя.Провиантом меня снабдили в достатке, воды для коня не требовалось, ибо травы были в полном соку. И мне, таким образом, вовсе не надо было заботиться о том, как выдержать выбранное направление, уклоняясь от любой неприятной встречи. Одну из этих задач обеспечивали умение ориентироваться, солнце и компас, а другую — подзорная труба, при помощи которой я мог узнать обо всем, прежде чем обнаружат меня самого.День прошел без каких-либо приключений, а вечером я прикорнул за одинокой скалой. Прежде чем я уснул, мне пришла в голову мысль: не лучше ли было бы доехать до Тикрита, поскольку там я, не привлекая внимания, мог узнать все, что мне нужно. Но такая поездка оказалась бы излишней, как выяснилось на следующее утро. Спал я очень крепко и проснулся только от громкого фырканья моей лошади. Поднявшись, я увидел пятерых всадников, приближавшихся ко мне с севера. Они были так близко, что уже заметили меня. О бегстве я и не помышлял, хотя мой вороной быстро унес бы меня от любой опасности. Итак, я поднялся, уселся поудобнее, готовый ко всему, и как бы небрежно взял в руки штуцер.Они подскакали галопом, осадив лошадей в считанных шагах от меня. Не найдя в выражении их лиц ни малейшей враждебности, я тоже не выказывал пока беспокойства.— Селям алейкум! — поприветствовал меня один из них. — Алейкум! — ответил я.— Ты спал этой ночью здесь?— Именно так.— Разве у тебя нет палатки, в которой ты смог бы отдохнуть?— Нет. Аллах разделил свои дары по-разному. Одному он дал крышу из войлока, а покрывалом другому оставил небо.— Но у тебя могла бы быть палатка. Лошадь же у тебя есть, а она стоит дороже сотни палаток.— Это мое единственное имущество.— Не продашь ли его?— Нет.— Ты, видно, из племени, расположившегося недалеко отсюда.— Почему?— Твой жеребец совсем свежий.— И все же мое племя живет за много дней пути отсюда, далеко за священными городами Запада.— Как называется твое племя?— Уэлад-герман.— Да, там, в Магрибе, чаще говорят «уэлад» вместо «бени» или «абу». Почему ты так далеко уехал из своей страны?— Я побывал в Мекке, а теперь еще хочу повидать поселения кочевников и расположенные в Персии города, чтобы побольше рассказать своим соплеменникам, когда вернусь домой.— И куда же твой путь лежит сейчас?— Все время на восход солнца, куда ведет меня Аллах.— Тогда ты можешь поехать с нами.— А какова ваша цель?— Мы едем к скалам Кернина. Чуть повыше их, на берегах Тигра и на островах, пасутся наши стада.Хм! Может быть, эти люди как раз и есть джовари? Они спрашивали меня, значит, не покажется невежливым, если и я кое-что разузнаю. И спросил:— Какому племени принадлежат эти стада?— Племени абу-мохаммед.— А поблизости есть еще и другие племена?— Да. Ниже по течению живут алабеиды, которые платят дань шейху Кернины, а выше — джовари.— А те кому платят дань?— Сразу видно, что ты прибыл из дальних стран. Джовари никому ничего не платят. Наоборот, они сами собираютдань.— Вы с ними воюете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123