И вот теперь перед ним стоял такой же одиночка, осмелившийся бросить вызов старому порядку.
– Ты забыл про Мелькора, – нашелся наконец маг. – Он был куда сильнее тебя, но ему сумели заткнуть рот.
Саурон взял себе на заметку, что Каранир не назвал Мелькора ни врагом, ни отступником.
– А что такое сила? – небрежно усмехнулся он. – Думаешь, я тогда не понял, что один айнур не может противостоять всем остальным, даже если это Мелькор? Но если я подчиню себе народы Арды, это будет силой даже по сравнению с айнурами.
– Твой замысел уже наполовину провалился. Эльфийские кольца остались свободными от твоей цепи, да и на гномьи я бы на твоем месте не слишком-то рассчитывал.
– Это помеха, но еще не беда. Эльфийский народ идет на закат – и в буквальном, и в переносном смысле. Сейчас эльфы еще имеют вес в Средиземье, но со временем они останутся только в легендах. То же самое верно и для гномов.
– Почему ты так уверен в этом?
– Потому что если в саду завелись сорняки, то без хозяйского присмотра там в конце концов останутся одни сорняки. Если уж Илуватар сотворил Второй Народ, ему следовало бы отделить его от Перворожденных или по крайней мере заставить валаров получше присматривать за аданами. А что до гномов – они есть, пока в горах есть рудные залежи, а дальше что? Только аданы способны жить где угодно, как угодно и на чем угодно. В этом они превосходят даже орков с гоблинами, потому что они умнее. Я думаю, со временем они вытеснят все остальные народы Средиземья – поэтому, Каранир, главное у меня осталось. – Саурон похлопал себя по груди чуть ниже шеи, где висела цепочка с двенадцатью людскими кольцами: – Вот здесь.
Каранир окинул выразительным взглядом стройную эльфийскую фигуру майара.
– Тем не менее, ты носишь облик эльфа, а не адана, – обронил он.
– Это было нужно для дела, когда я был у эльфов.
– А теперь?
– Мои сторонники привыкли ко мне в этом облике, и пока я не вижу нужды менять его. Ты лучше оглянись на себя и на свой Орден – было время, когда все вы, кроме Алатара, выглядели эльфами, а теперь вы все как один вырядились в оболочку аданов. Как по-твоему, о чем это говорит?
– Я живу в Нуменоре, среди аданов, поэтому и выгляжу как они, а что до остальных магов, за них я не могу… – Каранир вдруг поймал себя на том, что он объясняется или даже оправдывается перед этим майаром. – Да и какое это имеет значение?! Мы, кажется, говорили не об этом!
– И об этом тоже. Если у меня не будет ни эльфийских, ни гномьих колец, я от своего не отступлюсь. Просто я начну чуть позже.
Их взгляды сошлись, словно клинки, и застыли так на долгое мгновение. Никто не хотел опустить глаза первым. Между ними не было сказано ни слова ни о добре, ни о зле – разговор шел о власти. Каранир понимал, что дело было не в этом выскочке майаре – если он получит должное, ему на смену рано или поздно появятся другие. Дело было в валарах, самоуспокоенность которых неизбежно вызовет к жизни новые когорты властолюбцев.
Когда начнется передел власти, ему не хотелось бы оказаться в хвосте когорты.
– Валары не считают тебя опасным, – сказал он, по-прежнему не отводя взгляда от глаз Саурона. – Не вижу причин, почему меня это должно беспокоить больше.
– Разумно, – кивнул тот.
– У меня есть куда более важные дела в Нуменоре.
– По крайней мере, эта поездка убедила тебя, что поднимать шум не из-за чего?
– Это исключительно твои проблемы, и я не вижу смысла вмешиваться в них.
– Я приму это к сведению. – Саурон позволил себе легкую улыбку.
– Полагаю, наш разговор закончен. – Каранир перехватил посох поудобнее и повернулся, чтобы уйти.
– Полагаю, он не последний, – сказал Саурон ему в спину.
– Возможно, – не оборачиваясь, буркнул маг.
Несколько мгновений майар смотрел в эту широкую спину, в эти крутые плечи, обтянутые белым балахоном. Он выиграл поединок, он заручился нейтралитетом главы Ордена истари, а отсюда недалеко было и до сотрудничества. Именно Каранир, а не жалкий птичник Радагаст должен был захотеть еще большей власти. Любой другой из магов, возжелав власти, сначала сцепился бы с главой Ордена, а самому Караниру, находившемуся на вершине положения, оставалось глядеть только на валаров.
Саурон покривил душой, сказав, что не считает нужным менять свой облик. После того, как половина его силы ушла в кольцо, он лишился многих своих возможностей, в том числе и этой, но Караниру незачем было об этом знать. Пусть думает, что сила мятежного майара осталась прежней.
Тактическое хитроумие – и только.
Вернувшись в комнату, Саурон продолжил укрощение назгула. В разгаре этого занятия он вдруг ощутил сигнал, подаваемый кольцом всевластья, когда кто-то из носителей пытался снять подчиненное кольцо. Обычно это бывал пустяк вроде попытки вымыть руку под кольцом или надеть его на другой палец, но однажды это уже сослужило хорошую службу во время аудиенции Келебримбера у Грора.
Саурон сосредоточился на сигнале и обнаружил, что тот исходит от Ньялла, вождя второго клана. Как обычно, майар усилил приказ не снимать кольцо, а затем стал выяснять причину сигнала. Благодаря связи колец Саурон мог видеть глазами и слышать ушами кольценосца. Подсоединившись к рассудку Ньялла, он увидел стоящего перед ним Алатара и услышал просьбу мага отдать кольцо его спутникам для уничтожения.
За спиной мага, действительно, стояли трое, в двух из которых Саурон узнал учеников Келебримбера, изготовивших гномьи кольца. Ему не хуже других айнуров были известны условия безвозвратного уничтожения амулетов магической цепи – носитель, создатель или первородный огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143