– Но мне говорили, что эльфы не трогают зверей и не любят, когда люди охотятся у них в лесах.
– Конечно, не любят! Когда атани приходят в лес, они же все подряд бьют, рвут и вытаптывают! Для нас лес – то же самое, что для них поля и огороды, мы берем себе, сколько нужно, а об остальном заботимся. Но эти дикари хуже орков… извини, Рамарон, я хотел сказать, что твой народ не умеет правильно вести себя в лесу. Да, мы этого не любим, потому что от леса зависит наша жизнь. Мы пользуемся лесом, но следим за его сохранностью – не бьем дичь весной и летом, не рубим деревья подряд, оставляем однолетние травы на семена, не делаем этих дурацких венков и букетов, которые так любят собирать ваши женщины. Но атани в лесу – это же настоящее бедствие!
– Уймись, Фандуил, он уже понял, – остановил Горм разгорячившегося эльфа. – Там, случайно, куропатки не готовы?
Фандуил полез поглядеть, сварился ли ужин, а Горм за его спиной показал Рамарону увесистый гномий кулак.
– Самый верный способ разозлить эльфа – это напомнить ему, как атани ведут себя в лесу, – пояснил он свой жест.
– Вот-вот, – буркнул Фандуил, пробуя варево. – Хочешь, Рамарон, я тебе скажу, какой самый верный способ разозлить гнома?
– Ну, и какой? – заинтригованно спросил тот.
– Напомнить ему, как атани ведут себя на горных выработках. Как они роют гору, ставят крепи, вывозят добычу…
– Фандуил, не затевай ссору! – судя по тону Горма, это и вправду был верный способ.
– Да ладно вам! – воскликнул Рамарон. – Я сам от своих ушел, потому что мне много чего не нравилось. Фандуил, как там супчик-то?
– Готов. Давайте миски.
На время ужина разговор сам собой прекратился, а после еды всем так захотелось спать, что было уже не до разговоров. Эльф с гномом улеглись у костра, оставив Рамарона дежурить, а после полуночи Фандуил проснулся и сменил его, досидев у огня до самого утра. Горм проспал всю ночь по гномьему обычаю – крепко и громко.

***

Две недели спустя они поравнялись с долиной Имладрис. Живописная местность, лежавшая между реками Изморосью и Буйной, даже зимой выглядела одним из красивейших уголков Средиземья, но противоположный берег Буйной был обрывистым и не годился для привала. Трое путников миновали долину и остановились выше по течению реки.
Этой ночью ударил сильный мороз, сковавший наконец Буйную. Утром друзья нарубили жердей и со всеми предосторожностями перебрались по тонкому свежему льду через реку. И вовремя, потому что к вечеру снова потеплело и пошел густой снег. Он шел всю ночь и весь следующий день, завалив окрестности пухлым белым слоем по колено. Зима, до сих пор только размышлявшая, не пора ли ей наступать, явилась наконец во всей своей силе.
По глубокому снегу можно было пройти от силы половину обычного дневного перехода, поэтому друзья дошли до северной оконечности Мглистых гор только к середине зимы. Острый горный хребет переходил здесь в низкую холмовую гряду, посреди которой гигантским прыщом торчала гора Гундабад. Ее неровные склоны были пегими от скальных выступов, выглядывающих из-под снега. Затем гряда сворачивала на запад плавной дугой, разделяющей Эриадор и Ангмар. К востоку от Гундабада начинались Серые горы, ограничивающие Сумрачный лес с севера.
Друзья заночевали на опушке, а утром встали чуть свет и пошли через холмистую гряду. Горм и Рамарон по очереди торили снежную тропу, за ними тащился Фандуил, который был слабее своих друзей. Их путь лежал вверх и наискось к южному склону Гундабада, в нижней части которого виднелось нечто вроде перевала. День выдался непривычно ясный и безветреный. Небо было ярко-голубым, снег – белейший и чистейший – ослепительно сверкал, заставляя глаза слезиться, а головы – опускаться носами вниз, на темные кончики собственных сапог, выглядывающие навстречу из-под снега. Только Фандуил нет-нет, да и оглядывался по сторонам сквозь растопыренные пальцы своей ладони, чтобы лишний раз убедиться в полном отсутствии жизни на заснеженном склоне.
К полудню они достигли верхней части перевала и уселись перекусить, вытоптав для этого небольшую площадку в снегу. Отсюда уже виднелся отдаленный дремучий лес по другую сторону Мглистых гор, но подножие пока еще скрывалось за перевалом. Помня, что друзья целиком полагаются на его внимание, Фандуил оставался бдительным и во время еды. Его уши вслушивались в безупречную горную тишину, а глаза с быстротой молнии скользили по окрестностям, выхватывая мельчайшие неровности белого покрова и мгновенно определяя в них занесенные снегом валуны и обломки скал.
И вдруг он увидел! На восточном склоне Гундабада, на скальном выступе примерно посередине высоты пика! Еще мгновение назад там никого не было, а теперь там возникла фигура горного гнома, опиравшегося на обоюдоострый топор и, казалось, смотревшего сверху на них. Гном отчетливо виднелся на фоне синего неба – огромный, могучий, в поблескивающем митриловом шлеме, с широченной рыжей бородой, в которую било солнце. Эта невероятная борода выглядела издали жарким перевернутым костром, полыхающим на обширной груди ее обладателя.
Фандуил невольно встрепенулся и быстрым жестом указал на внезапное видение.
– Смотрите! Смотрите! – воскликнул он.
Пока друзья оборачивались к горе, фигура исчезла. Горм и Рамарон вгляделись по направлению указующей руки эльфа, но не увидели ничего, кроме пустого склона.
– Что там? – недоуменно повернулись они к Фандуилу.
– Гном! Там только что был гном!
Они снова повернулись к горе и уставились на склон.
– Тебе померещилось, – заявил наконец Горм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143