— Только высокий сановник мог допустить такое правонарушение!
— Ты прав. Сановник достаточно богатый и могущественный, чтобы подкупить сообщников.
— Эта коррупция мне противна… Мы не должны этого допускать!
— Ты подозреваешь меня в трусости?
— Что ты!
— Мне нравится твое возмущение. Никогда не допускай несправедливости.
— Что же теперь делать?
— Начальник охраны не в состоянии двигаться дальше, я сама займусь этим.
— Я в твоем распоряжении; приказывай, я подчиняюсь.
— Ты готов на это ради того, чтобы узнать правду?
В улыбке царицы читались одновременно насмешка и нежность.
— Я не в состоянии открыть даже ту, которая живет во мне.
Рамзес не осмелился открыться больше и показаться смешным в глазах Туйи.
— Настоящий мужчина не довольствуется одной лишь надеждой, он действует.
— Даже если судьба сулит ему совсем иное?
— Его дело изменить свою судьбу. Если он на это не способен, пусть довольствуется собственной посредственностью и не обвиняет ближнего в своих несчастьях.
— Представь, что это Шенар был тем, кто хотел меня устранить.
Тень печали легла на лицо царицы.
— Это страшное обвинение.
— Тебе тоже подобное подозрение разрывает сердце?
— Вы мои сыновья, и я люблю вас, одного и другого; даже если вы совсем разные, даже если вы оба хотите взять свое, как допустить, что твой брат оказался таким подлецом?
Рамзес был потрясен. Неужели желание править ослепило его до того, что он уже вообразил самый низкий заговор?
— Мой друг Аша боится, что перемирие под угрозой.
— Он хорошо осведомлен.
— Отец решил выйти против хеттов?
— Обстановка требует этого.
— Я хочу отправиться вместе с ним и сражаться за мою страну.
21
В том крыле дворца, которое было отведено Шенару, слуги и чиновники ходили как в воду опущенные. Все бесшумно передвигались по стеночке, и каждый отправлял свою должность строго, как было предписано. Ни смех, ни разговоры не нарушали давящую атмосферу.
Новость пришла утром: немедленная мобилизация двух элитных полков в преддверии немедленного выступления в поход. Другими словами — война против хеттов! Шенар был поражен. Эти насильственные действия ставили под удар всю торговую политику, которую он только начал претворять в жизнь и от которой в скором времени ждал хороших результатов.
Это неразумное противостояние породит чувство незащищенности, которое противопоказано деловым отношениям. Как многие из его предшественников, Сети попался в эту затягивающую трясину. Вечно эта отсталая мораль, это стремление охранять египетскую территорию, утверждать величие цивилизации, растрачивая силы, которые могли бы так пригодиться в другом деле! Шенар не успел испортить репутацию царских военных советников и доказать их несостоятельность; эти вояки мечтали лишь о рукопашной, возомнив себя завоевателями, перед которыми должны были преклоняться все народы. Если поход окончится крахом, Шенар пообещал себе, что выгонит всех этих никчемных из дворца.
Кто управлял страной в отсутствие фараона, его первого министра и главнокомандующего? Царица Туйа, естественно. Даже если их встречи становились все реже и вообще в отношениях намечался застой, они все же относились друг к другу с большой нежностью. Настал час поговорить начистоту. Туйа не только должна была его понять, но и повлиять на Сети, чтобы сохранить мир. Поэтому он настаивал на скорейшей встрече с ней, несмотря на ее чрезвычайную занятость.
Туйа приняла его в середине дня, в своих покоях.
— Какая торжественная обстановка, матушка!
— Полагаю, ты здесь не затем, чтобы нанести частный визит.
— Вы правы, как всегда. Откуда это шестое чувство?
— Сын не должен льстить своей матери.
— Вам не нравится война, ведь так?
— А кому она нравится?
— Вам не кажется, что решение отца было принято несколько поспешно?
— Ты полагаешь, что он способен действовать необдуманно?
— Конечно, нет, но обстоятельства… Хетты…
— Тебе нравятся красивые вещи?
Шенар был обескуражен.
— Конечно, но…
— Идем со мной.
Туйа отвела своего старшего сына в соседнюю комнату: на низком столе лежали длинный парик с завитыми буклями, сорочка с широкими рукавами, длинная плиссированная юбка, обшитая бахромой, саржевый шарф, который должен был поддерживать одежду на поясе.
— Великолепно, не правда ли?
— Замечательная работа.
— Этот наряд предназначается тебе. Твой отец выбрал тебя знаменосцем в свой ближайший сирийский поход.
Шенар побледнел.
Знаменосец, по правую руку от предводителя, должен держать древко, увенчанное стягом с головой барана, одного из символов Амона, бога побед. Таким образом, старший сын фараона должен был принять участие в походе вместе со своим отцом и стоять в первых рядах во время битвы.
Рамзес переминался с ноги на ногу.
Амени почему-то задерживался: он должен был доставить распоряжение, в котором перечислялись все сановники, которых Сети решил взять с собой. Царевич с нетерпением ждал, кем его назначат в этот поход. Ему было все равно, каким громким званием его наградят, главное — это сражаться.
— Ну наконец-то! Где этот список?
Амени опустил голову.
— Что, что не так?
— Читай сам.
Царским указом Шенар назначался знаменосцем по правую руку от фараона; что же до Рамзеса, его даже не отметили.
Все казармы Мемфиса находились в состоянии подготовки к войне. С завтрашнего дня пехота и колесницы выступают в поход на Сирию под началом самого правителя.
Рамзес провел день во дворе главной казармы. Когда, уже глубокой ночью, его отец вышел с военного совета, он осмелился подойти к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104