Рамзес взял львенка за шею и принялся его отчитывать; навострив уши, тот слушал весьма внимательно. Царевич обработал рану своего пса, которая оказалась довольно большой, а потом опять свел вместе двух своих любимцев. Неспящий, будто стремясь отплатить, смазал лапой по морде львенку, которого Сетау назвал Громила. Как этот малыш отлично справился с ядом змеи и прогнал тень неминуемой смерти! Это имя должно было принести ему удачу и прекрасно отражало его недюжинную силу. Сетау размышлял вслух: «Гигантский слон, громадный лев… Рамзесу всегда надо чего-то грандиозного и исключительного, мелкое и никчемное не может его заинтересовать».
Лев и пес довольно быстро уяснили себе, кто из них на что способен; Громила научился сдерживать себя, Неспящий — не задираться. И вот между ними завязалась настоящая дружба; они носились и играли, одинаково радуясь жизни. После кормежки пес засыпал под боком у льва.
При дворе подвиги Рамзеса наделали много шуму. Человек, способный приручить огромного слона и льва, был наделен сверхъестественными способностями, которые невозможно было недооценить. Красавица Исет была этим очень горда, тогда как Шенар испытал глубокую горечь. Как сановники могли быть настолько наивны? Рамзесу просто повезло, вот и все; никто не умеет общаться с дикими животными. Однажды лев проявит свою дикость и разорвет его на кусочки.
И тем не менее, старший сын правителя счел необходимым поддерживать хорошие отношения со своим братом: расхвалив сначала Сети, как, впрочем, это делал весь Египет, Шенар не забыл подчеркнуть и роль, которую сыграл Рамзес в борьбе против нубийских мятежников. Он стал превозносить его боевые качества и высказал пожелания, чтобы Рамзеса удостоили официального признания.
По случаю награждения ветеранов Азии, на котором Шенар присутствовал как представитель фараона, он объявил о своем намерении переговорить с братом наедине. Рамзес дождался конца церемонии, и они вдвоем отправились в кабинет Шенара, который только что заново отделали. Художник, настоящий гений, расписал стены цветочными клумбами, над которыми порхали разноцветные бабочки.
— Не правда ли, чудо? Мне нравится работать в роскошной обстановке; дела тогда представляются не столь сложными. Не хочешь попробовать молодого вина?
— Нет, спасибо. Эти расшаркивания меня утомляют.
— Меня тоже, но они необходимы. Наши смельчаки любят, чтобы им отдавали почести. Разве они не рискуют своей жизнью, как ты, чтобы сохранять нашу безопасность? Твое поведение в Нубии достойно подражания, хотя дело, казалось, принимало плохой оборот.
Шенар еще больше раздобрел: любитель хорошо поесть и при этом мало двигаться, он походил сейчас на какого-нибудь провинциального вельможу, располневшего за долгие годы праздного времяпрепровождения.
— Наш отец со знанием дела провел эту кампанию; одно его присутствие уже обратило в панику неприятеля.
— Да, да, конечно… Но твое появление верхом на слоне также не могло не повлиять на удачный исход. Говорят, Нубия очень понравилась тебе.
— Это правда, я полюбил этот край.
— Как ты оцениваешь действия царского наместника в Нубии?
— Как недостойные и достойные порицания.
— И тем не менее фараон оставил его на посту…
— Сети умеет управлять.
— Так не может долго продолжаться; наместник скоро допустит новую серьезную оплошность.
— Разве его прежние ошибки не достаточно научили его?
— Люди не меняются так быстро, мой дорогой брат, они склонны впадать в те же крайности. Наместник также не будет исключением из этого правила, поверь мне.
— У каждого своя судьба.
— Если бы его сместили, это могло бы отразиться и на твоей судьбе.
— Каким образом?
— Не притворяйся несведущим. Если тебе полюбилась Нубия, единственное место, которое тебе подходит, это пост царского наместника. Я могу помочь тебе получить его.
Рамзес не ожидал такого поворота событий. Шенар заметил его смятение.
— Я полагаю, что твое назначение было бы вполне оправданным, — продолжил он. — Если бы ты занял этот пост, новых вспышек мятежей можно было бы не опасаться. Ты мог бы послужить своей стране, и ты был бы счастлив там.
Мечта… Мечта, которую Рамзес уже прогнал из своих мыслей. Жить там со своим львом и собакой, каждый день обходить бескрайние пространства пустыни, разговаривать с Нилом, скалами и золотым песком… Нет, это было слишком хорошо.
— Ты смеешься надо мной, Шенар.
— Я докажу царю, что ты создан для этого поста. Сети видел тебя в деле. Многие голоса присоединятся к моему, ты выиграешь.
— Как хочешь.
Шенар поздравил своего брата.
В Нубии он не будет ему мешать.
Аша заскучал.
За эти несколько недель он уже исчерпал все радости административной работы на своем высоком посту. Чиновничество и архивы были не слишком веселым занятием; его привлекало общение. Назначать встречи, заставлять говорить людей любого ранга, выявлять ложь, раскрывать маленькие секреты и большие тайны, обнаруживать то, что от него пытались скрыть, — вот что было ему по душе.
Пока же ему приходилось смириться с рутинной работой в ожидании иного поста, который позволил бы ему путешествовать по Азии. Постигая образ мышления врагов Египта, он выбрал единственную стратегию, которая подходила дипломату: слоняться по коридорам.
Действуя таким образом, он стал встречаться с опытными людьми, жадными на слова и ревностно хранящими свои секреты, и сумел их разговорить. Ничего не требуя, вежливый, воспитанный, он завоевал их доверие и удостоился доверительных разговоров, умудрившись ни разу не смутить своих собеседников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104