Айра кивнул, улыбаясь – его глаза щипало от слез, – и перемотал вперед до другой сцены: Маркус играет c Кенни, мальчиком-китайцем, который жил с бабушкой и дедушкой на той же улице. Ему было одиннадцать, но он был не выше Маркуса ростом и казался не намного более взрослым. Двое ребят играли в голографическую игру, в которой они шныряли среди спроецированных голографических образов и отбирали сокровища у увертывающихся трехмерных фигур эльфов и симпатичных ведьм. Но одна из фигур, тролль, выглядела как-то слишком демонически… и китайский мальчик разразился слезами. Айра вспомнил, что его родители были убиты Крокодианом. Маркус выключил игру и с изумительным отсутствием претенциозности обхватил рукой плечи ослабевшего от всхлипываний мальчика. Утешая ребенка, который был на два года старше него, он говорил: «Я знаю, каково это, Кенни. Правда, я знаю».
Пока его русская знакомая, высунувшись в проход, спорила с обслугой – она заказывала кофе, но, по-видимому, получила ответ, что они слишком скоро приземлятся, – Айра перешел к другому файлу, рисунку, который он сделал в портативном цифровом блокноте.
Он воззрился на рисунок и покачал головой, озадаченный. Он пытался набросать по памяти портрет Маркуса. Он уже делал это раньше, и без всяких затруднений, но на этот раз на его набросках лицо Маркуса казалось размытым, смешанным с каким-то другим лицом, оно казалось слишком взрослым и каким-то… другим.
Мужчина-служащий показал ему, чтобы он убрал свой наладонник и поднял откидной столик. Они заходили на посадку в Туркменистане.

Аэропорт под Ашгабатом
Таможня
Он изнемогал от усталости в этой вавилонской башне, среди голосов, говорящих на греческом, турецком, русском, фарси и каком-то местном наречии. Он стоял в длинной очереди в комнате с облезающими бледно-зелеными стенами и флюоресцентными лампами под низким потолком. Он посмотрел на часы. Всего восемь минут прошло с тех пор, как он смотрел в последний раз. Он был уверен, что прошло по меньшей мере полчаса.
В конце концов очередь передвинулась на пару шагов. Он ногой подвинул вперед свою купленную вчера сумку, сделал шаг и приготовился ждать дальше.
В третий раз со времени своего прибытия он проверил свой наладонник. От Мелиссы ничего нет. Почувствовав, что плечи сводит от напряжения, он выпрямился, затем еще немного продвинул ногой сумку. Он снова вынул паспорт, думая: «Словно, если я буду держать его наготове, очередь будет двигаться быстрее». Он поморщился, взглянув на свою фотографию.
Кто-то взял паспорт из руки Аиры. Он попытался выхватить его обратно, но один из незнакомцев – их было двое – шлепком отбил его руку.
У Аиры сложилось впечатление о незнакомых униформах, угольно-черных глазах, серьезном, почти утомленном выражении лиц и лощеных черных усах. Но его глаза были прикованы к «узи», которые они держали на сгибе руки.
Более приземистый сунул паспорт Аиры в карман. Когда он попытался протестовать, они махнули перед его лицом таинственными удостоверениями, твердо схватили его за локти и потащили прочь из комнаты.
Люди в очереди старались не показывать большого интереса к тому, как работники госбезопасности Туркменистана уводят Аиру.
Они выпихнули его на серый свет дня, в слякоть и ветер, на улицу, наполненную воплями автомобильных сигналов, а затем быстро втолкнули в военно-зеленый джип. Более приземистый вел машину, более крупный сел на заднее сиденье рядом с Айрой.
Они выехали на подъездную дорогу и двинулись прочь, в каменистую пустыню, усеянную кустарником, мимо путаницы труб и серых башен нефтеперегонного завода. Он был окружен новым забором из бетонных секций с колючей проволокой поверху. Они не стали въезжать на территорию завода, но пока ехали мимо, Айра понял, что с недоумением взирает на надпись рядом с воротами, текст которой повторялся на турецком, русском и, внизу, на английском:

Нефтеперегонный завод международной корпорации
«Западный Ветер»
Во взаимодействии с Республикой Туркменистан

Они миновали завод и проехали еще три, может быть, четыре мили по унылому ландшафту. Джип достиг складов и свалок в пригородах Ашгабата, которые уступили скопищу старых, возможно, даже древних строений из камня, глины и черепицы, опирающихся друг на друга, чтобы не упасть.
– Если бы мы могли завернуть в американское посольство, – сказал Айра, – думаю, все можно было бы выяснить, это какое-то недоразумение. – Они не обратили на него внимания. – Не могли бы вы по крайней мере сказать мне…
Здоровяк, сидевший рядом с Айрой, переложил «узи» в левую руку и небрежным движением ткнул его дулом в губы Аире – не сильно, но резко. Почувствовав боль, Айра понял намек и замолчал.
Они проехали мечеть; в конце боковой улочки Айра увидел характерный крест русской православной церкви. Он почувствовал желание высунуться из окна, зовя на помощь, и покачал головой, почувствовав, насколько это глупо.
Затем вокруг потянулись более просторные улицы, высокие здания с большими окнами, воздушные мосты, приземистые бетонные правительственные здания. Здесь над ними гудели личные вертолеты, на улице теснились мотороллеры на природном газе; время от времени проезжал лимузин. Полицейские в причудливых униформах махали им, пропуская через КПП.
Тридцать минут спустя после выезда из аэропорта они остановились перед высоким зданием из неровного бетона с затемненными стеклами. Охранники, подталкивая, провели его за угол, втолкнули в заднюю дверь, мимо двух пропускных пунктов, и повели вниз через четыре лестничных пролета, на скудно освещенный этаж, где, по-видимому, располагались камеры узников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123