Член, например,
сморщился до размера малины Ц определенно не миллионерский член.
Не иначе все это кошмар, глюки от корабельного клея. Наверно, потому нигге
рша и выглядит точняк как та, которую они грабанули на севере, та, что иско
гтила их до полусмерти своими жуткими ногтями цвета электрик.
Ц Ты не врач, Ц объявил ей Пухл.
Ц Нет, но я работаю у врача. У врача для животных…
Ц Твою бога душу мать.
Ц …а ты Ц самая тупая и вонючая тварь из тех, что я видела, Ц сухо сообщи
ла женщина.
Пухл был слишком слаб, чтобы ей врезать. Он даже не был на все сто уверен, чт
о правильно ее понял. Бред затуманивал его чувства.
Ц И чё ж ты будешь делать со всем этим лотерейным баблом, ниггерша?
Ц Да вот подумываю купить себе кадиллак-другой, Ц отвечала Джолейн, Ц
и цветной телевизор с огромным экраном.
Ц Не смей со мной так говорить!
Ц И может, небольшой арбузный участок!
Ц Убьешь меня, да, детка? Ц спросил Пухл.
Ц Знаешь, заманчивая перспектива.
Ц Ты чё, нормально не можешь ответить?
Из-за плеча женщины показалось лицо белого парня.
Он удивленно присвистнул:
Ц Слышь, дружище, а что с твоим глазом?
Пухл напрягся и выдавил презрительную усмешку:
Ц А ты тут типа негролюб такой, ага.
Ц Я только учусь, Ц уточнил белый.
Перед тем как отрубиться, Пухл успел расслышать рев Бодеана Геззера:
Ц Эй, я передумал! Дайте ему сдохнуть! Валяйте, пускай этот паршивец сдох
нет!

Джолейн не могла этого сделать.
Не могла, несмотря на то, что, ощутив зловоние грабителя, все вспомнила Ц
и желчь в глотке, и резь в глазах. Несмотря на все, что случилось той ночью в
ее собственном доме Ц их ужасные слова, привычность, с которой ее били, сл
еды на ее теле, там, куда приходились их руки.
Она до сих пор ощущала вкус ствола револьвера, маслянистый и холодный, на
языке Ц и все равно не могла оставить этого человека умирать.
Хотя он это заслужил.
Джолейн заставила себя увидеть в Пухле животное Ц больное, сбитое с тол
ку животное, мало чем отличавшееся от енота, которого она лечила ночью. Эт
о был единственный способ подавить гнев и сосредоточиться на сочащемся
кратере в плече этого человека Ц промыть рану, насколько возможно, выда
вить туда целый тюбик антибиотика и перевязать все кусками плотной марл
и.
Ублюдок наконец отключился, что упростило дело. Не приходилось слушать,
как он зовет ее ниггершей, Ц это явно к лучшему.
В какой-то момент, когда Джолейн пыталась наложить пластырь, голова Пухл
а оказалась у нее на коленях. Вместо отвращения ее охватило антропологич
еское любопытство. Изучая Пухлово изможденное бесчувственное лицо, она
искала разгадку источника яда. Можно ли различить ненависть в его глубок
о посаженных глазах? В суровых морщинах на обожженном солнцем лбу? В уныл
ом несчастном положении его щетинистого подбородка? Если и была какая-т
о указующая отметина, особая врожденная черта, выдающая в человеке жесто
кого социопата, Джолейн Фортунс ее не находила. Его лицо было таким же, как
у тысяч других белых парней, что ей доводилось видеть, кое-как проживающи
х свою нелегкую жизнь. И не все они при этом были ужасными расистами.
Ц Ты в порядке? Ц спросил Том Кроум, склоняясь над ней.
Ц Вполне. Напоминает о моих деньках в травматологии.
Ц Как наш Гомер?
Ц Кровотечение уже остановилось. Это все, что я могу сделать.
Ц Хочешь поговорить со вторым?
Ц Ну еще бы, Ц ответила Джолейн.
Приблизившись к обломанному платану, Кроум понял Ц что-то не так. Ему сто
ило бы сразу остановиться и понять, что же именно, но этого он не сделал. На
против, он ускорил шаг, торопясь к Бодеану Геззеру.
Когда Кроум увидел обвисшую веревку и заметил, что пленник поджал ноги п
од ягодицы, упираясь каблуками сапог в ствол дерева, было уже слишком поз
дно. С воинственным криком приземистый ворюга подпрыгнул, ударив Кро-ум
а в грудь. Том опрокинулся навзничь, глотая воздух, но при этом продолжая о
беими руками изо всех сил цепляться за дробовик. Приподняв голову с влаж
ного песчаного ложа, он увидел, как Бодеан Геззер бежит прочь, в мангровые
заросли.
Бежит на другой конец Перл-Ки, где Том и Джолейн спрятали вторую лодку.
Которая была теперь единственным средством выбраться с острова.

Кроум не бил никого уже много лет. В последний раз такое случилось на стад
ионе «Мидоулендз», где они с Мэри Андрее смотрели игру «Гигантов» с «Ков
боями». Температура была тридцать восемь по Фаренгейту, и небо Нью-Джерс
и напоминало взбитую грязь. Прямо за Кроумом с женой сидели двое необыча
йно шумных мужиков откуда-то из Квинса. Портовые рабочие, хмуро предполо
жила Мэри Андреа, хотя впоследствии они оказались товарными брокерами. М
ужчины перемежали «отвертку» и пиво, а каждый гол «Гигантов» на поле пра
здновали, сбрасывая куртки и свитеры и до слез щипая друг друга за соски. К
о второму тайму Кроум уже высматривал другие места на трибунах, а Мэри Ан
дреа собиралась домой. Один из нью-йоркцев извлек пневматический лодочн
ый клаксон, который и использовал по назначению, разражаясь продолжител
ьным дудением меньше чем в десяти дюймах от основания черепа Кроума. Мэр
и Андреа гневно развернулась и огрызнулась, на эту парочку, побудив одно
го из них Ц щеголявшего заляпанными пивом усами, как у моржа, Ц вслух пр
окомментировать скромные размеры груди Мэри Андреа, а тема эта была для
нее весьма болезненной.
Диалог быстро угас (несмотря на волнение в связи с блокированным ударом
Далласа), пока один из мужчин не нацелил клаксон на безукоризненный носи
к Мэри Андреа и ее не оцарапал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131