С мертвенно-бледным лицом, не обращая внимания на кровь, струившуюся по его лицу, Малебранш поднялся на ноги. Подбежав к лошади, он развязал поводья, вспрыгнул в седло и галопом умчался прочь.
Голос Тенедоса зазвучал снова, но теперь он был не громче шепота:
– Капитан а'Симабу, когда вы вернетесь в город и перевяжете свою рану, немедленно явитесь ко мне.

– Вы идиот!
– Да, сэр.
– Тупица!
– Да, сэр!
– Я считал выдумкой истории о том, будто симабуанцы тупее кирпичной стены, но теперь не уверен в этом! – бушевал Тенедос.
– Да, сэр, – я стоял, вытянувшись в струнку.
– Я узнал об этом деле вчера ночью, от Йонга. Времени у меня оставалось лишь на то, чтобы подготовить простенькое заклинание в надежде спасти тебя от собственной глупости. О чем ты думаешь, во имя всех богов? Неужели ты воображаешь, что можешь убить помощника Чардин Шера, который, как ты, вероятно, еще не знаешь, вчера был назначен его личным представителем в Никее, не положив свою голову на плаху?
– Сэр, он намеренно искал ссоры.
– Ты всегда делаешь то, чего от тебя хотят другие?
– Это был вопрос чести.
– Честь можно отстоять и не прибегая к драке, – отрезал Тенедос.
– Дело касалось не моей чести, сэр, а чести другого человека.
Тенедос перестал расхаживать взад-вперед и уставился на меня.
– Может быть, речь идет о графине Аграмонте-и-Лаведан?
Я не ответил.
Гнев Тенедоса внезапно улетучился.
– Понятно, – задумчиво произнес он. – Поскольку ты джентльмен и не станешь отвечать, я не буду спрашивать о том, как далеко зашло дело, хотя мой вопрос относится скорее к сфере политики, нежели интимной жизни. Я не собираюсь выдвигать предложений о том, как тебе следует или не следует поступать с графиней. Полагаю, ты хорошо представляешь, какой властью обладает ее муж. Милосердные боги, Дамастес, как трудно сохранить тебе жизнь хотя бы до тех пор, когда я смогу исполнить данные тебе обещания!
– Да, сэр. Но должен заметить, вовсе не я дергал Чардин Шера за бороду, которой у него нет.
– Верно. Но то был заранее рассчитанный ход, в отличие... в отличие от некоторых, – Тенедос сел и потер лоб, напряженно размышляя. Затем он встал.
– Мне пора идти на семинар – объяснять престарелым домициусам, каким образом Погодная Магия может помочь выиграть сражение за пятнадцать минут. Продолжим наш разговор позже. Ах, да, – он подошел к столу и вынул кожаный мешочек. – Здесь достаточно золота, чтобы от души напоить твоих хороших друзей за ту огромную услугу, которую они тебе оказали.
– Нет, сэр, благодарю вас, – возразил я. – У меня есть свои деньги, а если их окажется мало, я продам свой меч.
– Хорошо. Будем считать этот прискорбный эпизод забытым. Но больше не отправляйся в подозрительные места с людьми, имеющими скверную репутацию, – по крайней мере, без крайней надобности. Не знаю, где я найду тебе замену.
Мне хотелось спросить Тенедоса, какое место он наметил для меня в своих планах, но потом усомнился, понравится ли мне ответ... если Тенедос вообще знает его. Я отсалютовал и вышел из комнаты.

Йонг ухватил меня за затылок и притянул мою голову к себе. Его речь была медленной и нечеткой, поскольку он был сильно пьян. Я находился не в лучшем состоянии. Хотя я ограничился лишь полудюжиной бокалов бренди, привычка к трезвости на этот раз обернулась моей слабостью.
Карьян пытался убедить служанку из таверны в том, что ей совсем не хочется спать одной, а трое приятелей Йонга, опасные и скользкие типы, с которыми он познакомился в своих странствиях по никейским борделям, распевали балладу – на самом деле, три баллады, так как ни один из них не понимал, что вопит его сосед.
– Знаешь, нумантиец, – пробормотал Йонг, – я собираюсь держаться поближе к тебе.
– Влюбился, что ли?
– Не остри. Я серьезно.
– Хорошо. Будь серьезным.
– А знаешь почему?
– Не знаю.
– Потому что ты будешь генералом, а я никогда не служил с настоящим генералом.
– Пусть Вахан благословит твои слова.
– Не знаю, блаас... благословение это или нет. Но ты не дал мне закончить. Либо ты станешь генералом, либо умрешь из-за какой-нибудь глупости, о которой потом будут слагать легенды. В общем, так или эдак, я хочу видеть, что будет дальше.
Он снова наполнил наши бокалы, так, что бренди потекло на стол.
– Ну-ка, выпей залпом. Ты пьешь не так, как подобает генералу.
Я поежился и выпил.

На следующее утро мне казалось, что лучше бы Малебранш убил меня. Карьян находился не в лучшем состоянии, но черт бы с ним! Ему не надо было, подобно мне, встречаться во второй половине дня с прекрасной графиней. К счастью, я договорился с адъютантом и получил отгул на этот день, чтобы исполнить обещание, данное Маран.
Я выпил полгаллона воды, надел тренировочный костюм и побрел на площадку для спортивных занятий. Пробежав четыре круга (при этом меня трижды стошнило), я отправился в полковую баню и парился полчаса, а затем нырнул в бассейн с самой холодной водой, которую только смог найти.
Я отправился на кухню и уговорил поваров приготовить мне бокал сока из жгучих фруктов и омлет из трех яиц с самыми острыми специями. После этого, и чашки чая из целебных трав, у меня появился слабый шанс дожить до свидания с Маран.
Я передал подбежавшему слуге поводья Лукана и вошел в ресторан. Мне показалось, что будет лучше явиться в штатском: мундир Золотых Шлемов слишком выделялся и для моих целей не подходил. Я показал привратнику записку Маран, и он почтительно поклонился.
– Наверх, сэр. Третья дверь. Вот ключ.
Я поднялся по лестнице, понимая, что за это время меня не мог заметить никто из посторонних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193