При этом ее мешковатое платье загадочным образом приподнялось, и я увидел гладкую голую ногу и кусочек сокровенной темноты над внутренней частью бедра.
Ее кожа была чистой, а на правой лодыжке она носила тонкий золотой браслет.
Меня затрясло от похоти. Я чуть было не набросился на Паликао, но усилием воли заставил себя успокоиться и подождать до тех пор, пока не погаснет огонь в очаге. Йонг и Карьян уже храпели; скоро заснут и остальные. Я предвкушал невиданные удовольствия.
Взглянув на Тенедоса, я заметил, что он смотрит куда-то широко открытыми глазами. Это ненадолго отрезвило меня, и я покосился в ту же сторону.
Маленький заплечный мешок Джайса лежал между стариком и Тенедосом. Мешок упал на бок, раскрылся и из него стали видны витки длинного шелкового шнура, тускло отсвечивающего желтизной при пламени очага.
Товиети!
Проклятье! Чары развеялись, и мой «петушок» поник, словно никогда и не поддавался на предательское искушение отведать теплого естества Паликао. В тот же миг я осознал всю глубину нашей глупости, заставившей нас пустить к себе незнакомых людей, какими бы беспомощными и невинными они не казались. Я искоса взглянул на Паликао, опасаясь, что она почувствовала перемену в моем настроении, но она мечтательно смотрела на огонь. Ее босая нога, словно невзначай, вытянулась и погладила мою штанину.
Черт побери! А что, если они уже напали на солдат в других хижинах, и мои люди в эту минуту корчатся в предсмертных судорогах, а наша миссия потерпела крах, даже толком не начавшись? Обман, с помощью которого нас заманили в ловушку, удался на славу: мой пояс с мечом валялся у входа в хижину, рядом с оружием Тенедоса.
Провидец понял, что я тоже заметил шнур-удавку. Он нахмурился, о чем-то размышляя, затем его рука скользнула вбок и прикоснулась к одному из длинных кожаных ремешков, которыми мы связывали свои спальные принадлежности. Он со значением взглянул на меня: «Сделай же что-нибудь!»
Я неожиданно сел и зашелся в припадке сильного кашля. Джайс и Паликао изображали сочувствие, а Тенедос воспользовался моей уловкой – он отклонился в сторону и быстрым движением прикоснулся кончиком кожаного ремешка к шелковой удавке. Его губы зашевелились; он пропустил ремешок через пальцы, сворачивая сложную петлю.
Я перестал кашлять и потянулся к кружке с остывшим чаем, когда услышал голос Паликао:
– Они знают, кто мы такие, – очень спокойно произнесла она.
Ее рука скользнула под платье и тут же показалась вновь, вооруженная смертоносным шнуром. Я бросился на нее, пытаясь прижать ее к полу, словно во время схватки в борцовском круге. Паликао оказалась сильнее любого мужчины, с которым мне когда-либо приходилось мериться силами, включая профессиональных борцов на местной ярмарке. Она без труда освободилась от захвата, толкнула меня в грудь, и я кубарем покатился через очаг, разбрасывая горячие уголья.
Девушка вскочила с удавкой в руках. Ее лицо исказилось от злобной радости, и я услышал крики ужаса и изумления в других хижинах. Джайс тоже стоял со шнуром наготове, готовясь броситься на противника. Но в этот момент Тенедос начал читать заклинание:

Услышь меня,
Услышь меня,
Мы едины,
Мы сотканы из одной нити,
Мы служим одному хозяину,
Есть только один хозяин.
Слушай, внимай,
Вертись, вертись,
Вяжи, вяжи,
Держи, держи,
Ты должен подчиниться,
Ты должен подчиниться,
Вяжи, вяжи,
Держи, держи.

Желтый шнур в руках Паликао задергался, словно ожившая змея, и обвился вокруг ее запястья. Он мелькал, поворачивался, завязывался в узлы. Паликао пыталась сопротивляться, но безуспешно; вскоре она упала. В это же время шнур Джайса деловито связывал его по рукам и ногам.
Снаружи снова донеслись крики, но теперь кричали женщины и дети, чье смертоносное ремесло обратилось сейчас против них благодаря магии Тенедоса.
Паликао попыталась встать, но силы оставили ее. Я быстро пересек хижину и выхватил свой клинок из ножен. Вернувшись к ней, я приставил лезвие меча к ее горлу.
– Мне еще не приходилось убивать женщин, – хрипло произнес я. – Но все когда-нибудь случается впервые.
Она посмотрела на меня поверх клинка, увидела в моих глазах непреклонную решимость и перестала сопротивляться. У меня мелькнула странная мысль: интересно, когда она собиралась покончить со мной – до или после совокупления?
– Карьян! – позвал я, и мой спутник очутился рядом, с обнаженной саблей в руке. Я обвел взглядом наше жилище. Все Товиети были надежно связаны своими удавками. Я выбежал в ночь и проверил остальные хижины.
Благодарение Паноану – никто из моих людей не пострадал. Все они мирно спали и проснулись только когда мы разбудили их. Очевидно, наша с Тенедосом гибель должна была послужить началом всеобщего уничтожения. Я сообщил им о случившемся, открыв истинный облик «беженцев», а затем приказал оставаться на своих местах в полной боевой готовности.
Охранники снаружи ничего не видели и не слышали до тех пор, пока не начались крики. Я сменил их и вернулся к Тенедосу.
Карьян выстроил Товиети в ряд вдоль стены. Их ноги теперь были связаны обычными веревками, глаза сверкали от бессильного гнева.
– Что будем делать? – спросил я у Тенедоса.
– Убить мерзавцев, – прошипел Йонг, все еще вздрагивавший от ужаса. – Медленно выпустить наружу их проклятые кишки!
Я ждал. Тенедос усиленно размышлял.
– Нет, – наконец решил он.
Паликао презрительно усмехнулась.
– Необходимо понять меня правильно, – холодно произнес Провидец. – Я не возражаю против вашей смерти. Знай это, женщина!
Он вперился в нее взглядом, и она неохотно кивнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193