– Теперь нам понадобится ваше солдатское искусство, – невозмутимо продолжал он. – Вы можете бесшумно снять этого часового?
Я в этом не сомневался, но подумал, что Кутулу слишком много разговаривает. Прикоснувшись пальцем к губам, я указал на землю. «Оставайся здесь. Молчи». Рассмотрев несколько возможностей, я прокрался за угол и медленно двинулся вперед вдоль стены. Я почти не волновался. Если только я случайно не споткнусь, часовой не успеет поднять тревогу – отвернувшись от света, он на какое-то время ослепнет и не заметит меня.
Я сосредоточил взгляд на мелких камушках под ногами, не глядя прямо на человека, на которого собирался напасть. По-моему, сверхъестественное восприятие – это вздор (разумеется, не считая магических средств), но если вы достаточно долго и пристально смотрите человеку в затылок, то он обязательно обернется.
Сначала я собирался зарезать часового, но, несмотря на обещание, данное мной Кутулу, я не был мастером обращения с маленьким клинком. Перчатки-кастет показались мне лучшим решением. В нескольких футах от охранника я низко пригнулся и двинулся вперед – не быстро, но очень ровно – потом выпрямился в полный рост и обрушил кулак в тяжелой перчатке на основание его черепа. Он рухнул, не издав ни звука. Я подхватил его меч, прежде чем оружие успело лязгнуть о камни, и опустил тело на землю. Я не знал, умер ли этот человек, но даже если он выживет, ему придется долгое время проваляться без сознания и пережить немало неприятных минут после пробуждения.
Я вернулся к Кутулу, и мы вдвоем беспрепятственно прокрались к выходу из тоннеля.
Внутреннее помещение было прямоугольным и весьма просторным, со сводчатым кирпичным потолком. Я увидел два других входа, защищенных массивными деревянными дверьми с металлическими засовами. Это место действительно напоминало храм, поскольку было уставлено рядами длинных скамей, перед которыми располагался невысокий помост.
Оратор, стоявший на помосте, обладал гулким, раскатистым голосом священнослужителя, но выглядел не особенно впечатляюще. Он больше напоминал жирного бакалейщика на уличном рынке, с круглым лицом, обрамленным небольшой бородкой.
Его речь тоже не имела ничего общего с религией:
– ...но в эти судьбоносные времена мы должны думать не только о золоте. Вы согласны со мной, брат?
На скамьях сидело около шестидесяти мужчин и женщин. Все они были опрятно одеты, выглядели вполне трезвыми и не обращали внимания ни на кого, кроме оратора. Среди них я заметил маркизу Фенелон и некоторых других никейских аристократов. Я увидел графа (вернее, бывшего графа) Комроффа, произносившего речь в тот вечер, когда я впервые встретился с Маран. Но все-таки знатные горожане аристократы составляли меньшинство: б о льшая часть аудитории принадлежала к беднейшим классам. По такому случаю они надели свои лучшие наряды, чистые, но застиранные чуть ли не до дыр.
Взгляд Кутулу быстро перебегал с одного человека на другого – он собирал материал для новых карточек своего архива.
Человек, к которому обратился оратор, сурово нахмурился, явно не удовлетворенный таким оборотом дела.
– Да, брат. Но когда преданная нашему делу сестра говорит мне, что ей нечем кормить детей, как я могу убедить ее отказаться от добычи, которая принадлежит ей по праву?
Человек, сидевший спиной ко мне, встал, и я узнал Малебранша.
– Сэр, поскольку я не являюсь членом вашей организации, вы не можете называть меня «братом»... но позвольте мне повторить то, что я сказал раньше. У моего хозяина имеется более чем достаточно золота, чтобы обеспечить вас всех.
Сукин сын! Внезапно мне стало ясно, зачем Эллиас Малебранш приехал в Сайану. Его целью было не просто ставить нумантийцам палки в колеса и пытаться вступить в союз с Бейбером Ферганой, но также установить связь с Товиети. А теперь, судя по словам Малебранша, он собирался еще и субсидировать их. Сами о том не подозревая, мы попали на заседание Совета секты душителей.
Глаза Кутулу на мгновение расширились, выказав ту степень удивления, которую он мог себе позволить.
Жирный «священник» с важным видом кивнул.
– Благодарю вас, сэр. Брат, передай женщине из твоего отряда слова нашего друга и скажи ей, чтобы она верила в нашу грядущую победу. Мы не можем назвать имя хозяина нашего друга, хотя я уверен, многие из вас догадываются, кто он такой.
Объясни этой женщине, почему мы не должны медлить с убийствами. Сейчас городская стража пребывает в растерянности, простолюдины ропщут, аристократы бегут из своих поместий в поисках безопасных мест, которых не существует, и даже Совет Десяти начинает чувствовать, как почва уходит у них из-под ног. Подумайте, каково это, когда ты не знаешь своего врага в лицо, не знаешь, когда желтый шелковый шнур затянется на твоей шее, но понимаешь, что это случится с такой же неизбежностью, с какой ночь сменяет день!
Даже старые, одряхлевшие боги должны дрожать в своих обителях, предчувствуя приход нового времени, провозвестниками которого мы выступаем!
Тхак доволен. Тхак получает свою кровь и возможность играть с душами тех, кого мы убиваем, прежде чем они возвращаются к Колесу. Наш великий день наступит очень скоро.
Послышался довольный ропот. Встала какая-то женщина.
– Брат, возможно, твои слова – чистая правда. Но почему мы слушаем этого человека, аристократа, одного из тех ублюдков, которых мы беспощадно предаем Тьме? Он не собирается вступать в наши ряды и сам заявляет об этом. Однако мы готовы взять его золото. Какова его цена? Какую цену запросит его хозяин? О брат, мне не нужны красивые слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193