«У меня
неприятности…», или «Я больна…», или «Мой муж мне изменяет, я несчастлива
…», они бы, без всякого сомнения, несказанно изумились. Мартина постепенн
о стала чем-то таким же безличным, как и сама игра в бридж.
Была еще Жинетта, Мартина помнила, что Жинетта не оставила ее в беде, когда
мадам Дениза ее прогнала. Но с Жинеттой нелегко дружить, она стала настоя
щей истеричкой Ц то рыдает и осыпает вас поцелуями, то ругается… У нее ве
чные неприятности с сыном, которого за плохое поведение выставили из лиц
ея. «Ты и представить себе не можешь, что за ужас современная молодежь!» Ес
ли даже и так, разве это повод, чтобы с такой легкостью переходить от смеха
к слезам и наоборот. Разгадка, наверно, кроется в мужчине, с которым, как об
ычно у Жинетты, дело не ладится. Иногда она становилась просто отвратите
льной, ведь дошла же она до того, что спросила у Мартины:
Ц Почему ты не разводишься?
Мартину словно молнией поразило. Она-то никогда не думала о разводе, но, е
сли уж эта мысль пришла в голову постороннему человеку, она может прийти
и Даниелю. Мартина так редко видела Даниеля, он жил на ферме, работал. Но ей
не известно, может, он бывает в Париже, не заезжая к ней; откуда она знает, не
т ли у него и на ферме каких-нибудь привязанностей. Когда он бывал у нее, то
почти никогда не оставался на ночь, а любовью занимался так, как отбывают
повинность. Все эти мысли, словно молния, поразили Мартину.
Ц Почему ты задала мне такой странный вопрос? Ц накинулась она на Жинет
ту.
Ц Странный? Мне он кажется естественным. Вы не живете вместе. Вам обоим н
адо начинать жизнь заново. Ты знаешь, я об этом говорю для твоей же пользы…
Любой здравомыслящий человек тебе скажет то же самое. Все равно дело эти
м кончится, хочешь ты или не хочешь, так уж чем раньше, тем лучше. Тебе не два
дцать лет. Чем позже это случится, тем труднее тебе будет найти другого му
жа, все время станут попадаться уже женатые… Как мне.
Они не жили вместе, это верно. Но что это меняло? Для Мартины Ц ничего. Друг
ой муж… Начать жизнь заново! Это смешно, это убийственно!
Ц Ты ничего в этом не понимаешь, бедняжка Жинетта! Ц сказала она высоко
мерно.
Ц Ты так думаешь? Ц Жинетта рассмеялась. Ц Ну, знаешь, я ведь для твоей ж
е пользы…
Когда Жинетта ушла, Мартина подбежала к зеркалу. Сотни миллионов женщин
так поступают испокон веков, разглядывая себя в воде, в металле, в стекле з
еркал… безжалостным, внимательным взором вглядываясь в свое поблекшее
отражение. Видит бог, Мартина знала свою внешность, свои волосы, свой рот,
брови, овал щек; она подолгу занималась изучением того, что больше идет к е
е золотистому цвету кожи, к ее фигуре… Она знала свое тело вдоль и поперек
, знала каждый его изгиб, знала, как оттенит ее губы помада, с каким мраморн
ым величием будут падать складки от пояса вниз, как облегающее трико под
черкнет ее грудь, привлекая к ней взгляды, а длинные ноги, выбрасываемые н
а ходу, заставят кружиться юбку…
«Ника Самофракийская!» Ц говорил Даниель… «Богиня!» Ц говорил Даниель
… «Русалка!» Ц говорил Даниель… Это было давно. Мартина смотрела на себя
в зеркало: вот она, вся с головы до ног. Как будто ничего не переменилось: бе
зупречная чистота лба, овал щек, линия бровей… Появись хоть намек на морщ
инку, можете быть уверены, Мартина сразу бы заметила, она так внимательно
разглядывала себя каждый божий день… Морщин не было. Дело не в этом. Не из-
за какой-то там морщинки Мартину вдруг как током ударило: ей уже не двадца
ть лет! И это видно! Ей уже не двадцать лет! Мартина смотрела на себя… Она чт
о-то упустила, что-то незаметно просочилось, пробралось, видно, она не убе
реглась. Мартина откинулась назад, сначала отошла от зеркала, потом снов
а резко повернулась, чтобы захватить себя врасплох. Она себя не узнавала!
Кто эта женщина с нездоровым цветом лица, с жестким напряженным взглядом
? Она очень внимательно рассматривала все в отдельности, но упустила цел
ое. Она не приобрела морщин, но что-то потеряла… мягкое, нежное, женственн
ое. Мартина попробовала улыбнуться, обнажила свои здоровые, крепкие, бел
ые зубы… но верхняя губа как будто стала тоньше, челюсти выдавались силь
нее. Мартина неожиданно вспомнила своих сводных братьев, этих веселых ля
гушат… когда она улыбнулась, вдруг проглянуло фамильное сходство! Старо
сть подкралась к ней, она грызла, сосала ее, как червяк, проникший в спелый,
красивый, сочный плод…
Мартина легла спать в восемь часов, не совершив вечернего туалета, разбр
осав одежду по ковру… Она заболела, это ясно. Ее тошнило, как во время качк
и на пароходе. Пришлось бежать в ванную. Какая тоска! Она снова легла. Разв
од. Если эта мысль пришла в голову Жинетте, другие, наверно, тоже так думаю
т, люди говорят между собой: почему они не разводятся? Может быть, Даниель
хочет с ней развестись? Оставить ее навсегда! «Пресвятая дева…» Мартина
прижала руки к груди, но страшная, режущая боль в печени отвлекла ее от гор
естных мыслей: у нее просто печень не в порядке, вот оно что. И нет телефона,
некого послать за доктором.
Боль утихла. На вид Ц уже не двадцать лет… потому только, что она больна. В
се дело в этом. «Тебе уже не двадцать лет…» Как она это сказала. Жинетта. По
мимо смысла, было еще в этой фразе нечто неотвязно преследовавшее Мартин
у… интонация… Интонация Даниеля! Да! Точно, Жинетта и Даниель! Мартина исп
ытала необычайно горькое чувство, оно пронизало все ее тело; так стакан, к
оторый уронили, весь разлетается вдребезги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80