Он размахнулся и ударил левой.
– Бес, отпусти!
– крикнул он.
Челюсти разжались. Ханк упирался изо всех сил, и Кармен повалилась набок, извиваясь и крича. Падая, она успела ухватиться за стул, и он немедленно взлетел вверх – Кармен с силой кинула его в голову Ханка. Но пастор успел увернуться. Он бросился к ней, пытаясь остановить, но одержимая тут же схватила другой стул и с силой ударила Ханка ногой. Ханк, как будто брошенный из катапульты, перелетел через всю комнату и глухо ударился о стену. Последовал молниеносный удар кулаком. Он быстро пригнулся, и кулак пробил дыру в стене. Ханк сумел на мгновение заглянуть в глаза чудовищу и почувствовал удушливое серное дыхание, с шипением прорывавшееся между оскаленными челюстями. Пастор попытался отскочить в сторону. Острые когти рвали его рубашку, впивались в тело. Ханк слышал, как Мэри кричала:
– Прекрати, злой дух, прекрати во имя Иисуса! Кармен обернулась и закрыла уши ладонями.
Она заикалась и орала страшным голосом.
– Замолчи, бес, и выйди из нее! – приказывал Ханк, пытаясь держаться на расстоянии от Кармен.
– Я не хочу! Я не хочу! – кричала Кармен. Ее тело изогнулось и неожиданно отлетело к входной двери. Она ударилась об нее со всего маху, и створки с треском разошлись. Ханк, подскочив, распахнул дверь, и Кармен, вылетев наружу, понеслась прочь по улице. Ханк и Мэри провожали ее взглядом, надеясь, что соседи ничего не заметили.

* * *

– Санди, – твердо сказал Маршалл, – это не ты, я знаю, что это не ты.
Ничего не ответив, девушка кинулась на него, как кобра, стараясь проскочить в дверь. Он поднял руку, защищая лицо от ее кулаков.
– Хорошо, хорошо, – проговорил он, отходя в сторону. – Ты можешь идти. Помни только, что я тебя люблю.
Санди схватила чемодан, большую сумку и кинулась прочь. Отец двинулся за ней по коридору в гостиную.
Маршалл завернул за угол и единственное, что он успел заметить, была лампа, летевшая ему в голову. Он почувствовал страшный удар и ощутил боль во всем теле. Потом лампа с грохотом и звоном упала на пол. Журналист опустился на одно колено, прислонился к дивану и обхватил голову руками. Подняв глаза, он увидел лишь открытую входную дверь. Кровь текла по его лицу.
В голове было пусто, и он боялся подняться на ноги Силы его иссякли. Этого не хватало – теперь кровь была на ковре. Что скажет Кэт?
Маршалл, – позвал женский голос, и чья-то рука опустилась ему на плечо. Санди? Кэт? Нет, над ним стояла Бернис с синяками на распухшем лице.
– Маршалл, что случилось? Ты… ты меня слышишь?
– Помоги мне убрать это, – все, что он смог ей ответить.
Бернис кинулась на кухню. Вернувшись с клочком бумаги, она скомкала ее и прижала к голове Маршалла. Он вздрогнул от боли.
– Ты можешь встать? – спросила Бернис.
– Не хочу я вставать!
– зло ответил журналист.
– Ладно, ладно, я видела, как Санди отъезжала от дома. Это она?
– Да. Она кинула в меня эту лампу…
– Наверное, ты ей что-то сказал невпопад. Вот. Сиди спокойно.
– Моя дочь была не в себе. Совершенно сошла с ума.
– А где Кэт?
– Она бросила меня.
Бернис опустила глаза в пол. На ее распухшем лице застыло выражение крайней подавленности и усталости. Некоторое время они не проронили ни слова. Просто смотрели друг на друга, как люди, угодившие в ловушку.
– Ну и вид у тебя!
– заметил наконец Маршалл.
– Опухоль, по крайней мере, спадает. Теперь я похожа на лису, а?
– Скорее на енота. Я думал, ты отлеживаешься дома. Слушай, а как ты тут очутилась?
– Я только что вернулась из Бэйкера. Там тоже плохие новости.
Маршалл это предвидел.
– Вид?
– Он мертв. Его пикап съехал с дороги у моста через Джад-ривер и свалился в пропасть. Мы должны были там встретиться. Перед этим он разговаривал с Сузан Якобсон по телефону. Дело, судя по всему, было важное.
Голова Маршалла снова упала на диван, он закрыл глаза.
– Фантастика! Просто невероятно! – ему страшно хотелось умереть.
– Кевин позвонил мне после обеда, и мы договорились о встрече. Как видно, мой телефон прослушивается. Авария была подстроена, я в этом уверена. Я поспешила оттуда поскорей убраться!
Маршалл отнял руку от раны и увидел, что бумага промокла от крови. Он снова приложил ее к голове.
– Они нас доконают, Берни, – заверил Маршалл и рассказал ей все, что произошло с ним за вторую половину дня: о своей встрече с Бруммелем и его шайкой, о том, что он потерял дом, газету, Кэт, Санди – все. – И, знаешь, в довершение ко всему меня обвиняют в изнасиловании собственной дочери и любовной связи с моим репортером…
– Похоже, они разрезали тебя на мелкие кусочки? – Бернис говорила спокойно, но от страха она вся дрожала. – Что же мы можем сделать?
– Бежать отсюда, вот что мы можем сделать!
– Ты думаешь сдаться?
Маршалл снова уронил голову. Он устал.
– Пусть кто-нибудь другой продолжит эту войну. Нас предупреждали, Берни, но мы не послушались. Они меня крепко прижали. У них все наши бумаги, все наши доказательства. Хармель прострелил себе голову. Страчан убрался куда-то подальше. Вида прикончили. У меня такое чувство, что я расстаюсь с жизнью, а это собственно все, что у меня осталось.
– А Сузан Якобсон?
Понадобилось напрячь все силы и всю волю, чтобы заставить Маршалла вспомнить о ней в эту минуту.
– Я вот думаю, существует ли она вообще? По крайней мере, вряд ли она еще жива.
– Кевин сказал, что у Сузан есть доказательства и что она собирается уехать оттуда, где она находилась. Похоже, что она решила сбежать, и, должно быть, у нее есть все, что нам нужно, чтобы справиться с ними.
– Берни, об этом они тоже позаботились. Вид был наш последний шанс связаться с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162