Пока Номер Один обернулся к своему месту, там, конечно, уже сидела тетя.
И тут, стоя в толпе пассажиров, Номер Один вдруг обнаружил, что на груди у него поперечная прорезь и в кармане пусто! Нет денег! Нет пакета, а в нем находились огромные деньги! Суки! И паспорт! Воры! Все! Все пропало. Ой люди, люди... Ой, что я буду делать...
Номер Один опомнился и рванул, работая локтями, к дверям троллейбуса, они все еще почему-то были открыты, хотя прошло много времени. Слава тебе Господи, выскочил в последний момент. Выскочил, чтобы броситься в погоню. За кем? Все уже рассосались. Улица пустая во всех направлениях.
Перед глазами был вход в магазин. Так. Если вор тот клетчатый куда и спрятался, то только сюда, больше некуда.
Для маскировки Номер Один снял с себя порезанный пиджак и ринулся по трем ступенькам. Там было разветвление, из тамбура две двери. Пошел направо. За витринами что-то делала продавщица, выпрямилась, посмотрела, как бы приглашая. Никого больше не было. Пошел в тамбур, двинул в другой магазинчик. И тут возник перед ним как раз клетчатый пиджак. Он собирался выйти вон. Этот!
Номер Один встал на дороге, желая сказать "отдай деньги". Но как-то не решился. Глупости какие-то. Это не он. Клетчатый пиджак достал из кармана и поднес к уху мобильник. Точно не этот. Сказал:
- Это я. Это Ваха? Это я.
И обратился к Номеру Один:
- В чем дело?- и в трубку, значительно,- Ваха, тут момент.
Посмотрел себе под ноги. Номер Один тоже посмотрел. Ботинки у клетчатого были новенькие, дорогие, блестящие. Не он.
Номер Один посторонился и, как бы следуя своим путем, прошел в магазинчик. Через секунду он выскочил на улицу. Вдали бежал, рвал когти клетчатый пиджак.
Все, это был он.
Он бежал не один, с ним рядом чесал какой-то маленький, бритый наголо, в черной коже.
Номер Один скакнул через улицу и поднял руку.
Как же я забыл, что они всегда работают не одни! И деньги другим сразу передают! Даже если бы я вцепился в того высокого... Лежать бы мне сейчас с пробитой головой... Без документов причем.
Тут он поймал машину, шлепнулся на заднее сиденье и только тогда сказал:
- Меня ограбили, вон те двое на той стороне. Догони метров пятьдесят, а?
Мужик за рулем подумал и отказался. Видимо, хотел подработать, а тут попался псих. Номер Один произнес:
- Пятьдесят метров, ты слышал?
Мужик что-то понял и тронул с места. Номер Один спрятался, выглядывая из-за спины водилы. Ехали медленно.
- Вон они, вон!
Уже не бегут, перешли на шаг. Обгоняем.
Как мать Юры кричала по телефону: "А хотите я убью вашего сына, как вы угробили моего? Вы, вы не хотели его брать, его уволили из-за вас, он знал больше вас, теперь вы присвоили все результаты экспедиции! Я найму, чтобы убили вашего сына!" Не хотел его брать, точно. Как предвидел. Но вынудили.
- Останови вон у киоска, а денег нет. Видишь, ограбили. Порезали. Спасибо.
- Да не за что,- ответил с облегчением мужик и быстро уехал.
Номер Один вышел и спрятался за киоск. Надел пиджак. Дрожь пробирала. Рукой схватился за карман механически, заслоняя прореху.
Те приближались по другой стороне.
Мало того что ограбили уже перед экспедицией, бухгалтерша дала четверть суммы и в рублях. Директор тоже разорялся: "Этого раздолбая не оформлю. Бетакам ему купи - ни Кухарева, ни бетакама. Уже одну камеру упер".
Ограбили ли Юру в том проходном дворе, вот вопрос. Большой вопрос.
Стоп, вот. Они уже ушли вперед, оглядываются. Все-таки чуют, так чуют крысы или тараканы.
Сердце билось как сумасшедший в лихорадке (Анютиного клиента, придурочного автора, выражение, она его редактировала, теперь понятно, что это). Правда! Но что делать с ними, даже если догоним? В горле пересохло, как ножом резало.
Тот в клетчатом пиджаке, высокий чернявый парень, обернулся и проверил взглядом окрестности. В том числе и другую сторону улицы. Разглядел ли он через стекло киоска своего клиента? Машинально Номер Один сунулся подальше за киоск, к окошку. Внутри никого не было. Подвинулся, обошел угол. Там обнаружилась распахнутая дверь с бумажкой, коряво написанной: "М-психоз 12:45 до 12:50". Испугался. Опять. Это еще что? Записка как у входа в балаган Гавриловых тем утром? Схожу с ума?
Обошел эту дверь. Киоскерша находилась вне своей избушки, у края дороги, держалась за дверную ручку и смотрела на трамвай, стоящий неподвижно на путях. Она обернулась, услышав, видимо, сзади чье-то шевеление, и с сердцем сказала:
- Безобразие!
И продвинулась вперед, неотрывно глядя в сторону трамвая.
Воры исчезли, растворились среди домов. Все поняли! Сбежали, бызы.
Улица была совершенно пустынна, так пустынна, как никогда не бывает. Люди как бы попрятались. Воров нет.
Первое движение было - забраться в киоск и там, укрывшись, посмотреть по сторонам из-за стеклянных стен. Он даже встал за спиной киоскерши у входа, ногой на пороге.
- Какое безобразие!- со слезой в голосе повторила киоскерша и показала подбородком.
Все пусто, улица пуста, мы пропали. Под трамваем, под первыми колесами, лежал конец какого-то битком набитого полосатого тюка. Большой полосатый цветной тюк. Вдруг мешок вздрогнул, поднялся горизонтально, но потом опять рухнул. Это оказалась женщина в полосатой кофте, половина женщины, ноги ее были под колесами. Трамвай стоял абсолютно пустой, без водителя.
Почему-то посмотрел на часы. 12:47.
Господи, помилуй меня грешного.
Убрал на всякий случай ногу с порога киоска.
Шарахнулся через улицу далеко впереди, у светофора.
Что теперь скрываться.
На другой стороне, наискосок от киоска, был единственный подъезд. Дом красили, что ли, висела люлька.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65