Краденый? Все может быть.Подождав, пока Линч уедет, Берридж направил машину в гараж, дверь которого автоматически открылась при его приближении. Уже внутри он глянул на валяющийся конверт и дал волю своему раздражению; Линч, его молчаливая надменность, пренебрежение, с каким он бросил конверт на сиденье, вызывали в нем холодную ярость.Двадцатидолларовую купюру он все еще сжимал в руке. Линч всего лишь раз пересчитал деньги. Откуда же у него такая уверенность, что ошибся именно Берридж?Внезапно Берридж почувствовал, как у него схватило живот. Глава 7 — Паркер больше не выводит меня из равновесия, — сказала Элен.— Да? Отлично.— Просто мне неприятен, и все, — сказала она, сознавая, что ее голос звучит ровно и убедительно.— Рад, что ситуация упростилась. Что же произошло?— Да разное. Поначалу мне казалось, что причина одна, но сейчас я поняла, что это не так.— Одна? И какая?— Дело в оружии, — сказала она, но, сообразив, что начала с середины, осеклась и потом быстро объяснила: — Помните, в среду я рассказывала, что он куда-то поехал, чтобы раздобыть деньги? На операцию.— Да. Мне показалось любопытным, почему их пришлось доставать где-то на стороне.— И вот вчера он купил оружие. Оно лежит в двух коробках для игрушек.— И много?— Два автомата и четыре пистолета. Выглядит все очень невинно. Стен сказал, что он приобрел их у владельца игрушечного магазина, который занимается нелегальной продажей оружия.— Вас беспокоит это оружие?— Не само оружие, — ответила Элен. — А то, как Паркер поступил с ним.— Что же он сделал?— Он положил его в стенной шкаф Пемы. — Элен прикрыла глаза, еще теснее обхватив свои плечи руками. Она представила себе, как эти смертельно опасные железяки лежат сейчас у дочки в шкафу среди безобидных игрушек, спрятанные в картонные коробки с забавными рисунками и пестрыми веселыми надписями. — Неужели вы не понимаете? — сказала она, не открывая глаз. — Он использует Пему. Не только меня, не только мой дом, Стена или даже Марта. Он использует Пему, пряча среди ее игрушек эту мерзость.— Вы чувствуете себя оскверненной, — высказал предположение доктор Годден.Открыв глаза, Элен принялась изучать узор ковра, словно стоило ей найти определенный угол зрения, чтобы возникли буквы, слова и фразы, из которых она узнала бы что-то очень важное, и тогда все стало бы легко и возможно. Но узор оставался узором, и его линии не складывались в буквы.— Не оскверненной, — сказала она, — нет. Просто я для него ничего не значу, можно сказать, не существую. Ему абсолютно все равно, есть я или нет. Я для него червяк, пустое место. Не заслуживающее даже презрения.— Другими словами, — сказал доктор Годден, — вы впервые встретили человека, который относится к вам так, как вы сами относитесь к себе. То есть так, как, по вашему мнению, вы и заслуживаете.Нахмурившись, она продолжала изучать ковер.— Вы думаете?— Конечно. Разница в том, что у вас есть выбор: вы можете перестать так относиться к себе, как только захотите. Но его отношением к вам вы не в силах управлять. Он ведет себя так не для того, чтобы вы как-то искупили свою вину. Ему совершенно наплевать на ваше чувство вины.— Ему наплевать на то, что я думаю, его это совершенно не трогает. Обычно люди устроены по-другому. Вы можете ненавидеть человека, но вам интересно, что он думает, вам бы хотелось это знать.Доктор Годден промолчал; это означало, что ей следует погрузиться в себя и проверить, не скрывает ли она от себя еще что-нибудь.— Выходит, на самом деле я расстроена не из-за Пемы, да? И даже не из-за себя?— Да? — спросил он мягко. — Но тогда из-за чего же?— Из-за маски, которую я ношу. Маски любящей матери. Знаете, это маска, по существу, помогает мне уйти от ответственности за все ошибки, которые я сделала в жизни. Я прячусь за этой маской. А Паркер не обращает на нее никакого внимания. Он кладет оружие в Пемин шкаф, даже не спрашивая меня. Маска любящей матери ничего для него не значит.— Вы полагаете, он видит вас насквозь?— Да, — сказала она. — По-моему, он знает мне цену.— А Стен? О нем он думает?— Паркер? Его интересует только его собственное драгоценное "я".— В таком случае не устроит ли он так, что он один и скроется?— Вы думаете? — обеспокоенно произнесла Элен.— Не знаю. А что вы думаете? Она задумалась и, желая быть справедливой, ответила:— Нет, он не из таких. Человек он безжалостный и холодный, он безразличен к людям, но ему не безразлично дело. По-моему, даже не из-за денег. Для него важнее всего организовать операцию и удачно провести ее. Сомневаюсь, что он хотел бы, чтобы кого-нибудь из участников поймали.— Это было бы непрофессионально?— Да. Знаете, они нашли место, где собираются отсиживаться.— Где же?— За Хилкер-роуд. Охотничий дом у границы, который горел пару лет назад.— Сторожка Эндрю?— Кажется. Они вчера ездили смотреть ее.— Значит, план готов?— Не до конца, насколько я понимаю. Разве только в голове Паркера, но они пока его не обсуждали. Наверное, ждут остальных участников.— Сколько их?— Трое. По-видимому, они приедут в понедельник вечером. Поэтому, скорее всего, в следующий раз мне вам нечего будет рассказывать. Но зато в среду...— То есть в день операции, — продолжил доктор Годден. Элен вздрогнула. Глава 8 Джек Кенгл отпер дверь своей меблированной комнаты, бросил портфель на кровать и достал бутылку виски, стоявшую на полу стенного шкафа. В ванной он взял, стакан, налил полстакана виски и сел на кровать, чтобы дать отдохнуть ногам, пока он будет не торопясь пить. Портфель лежал рядом, толстый и черный, безмолвно, но настойчиво призывая его снова приняться за работу.Послать бы все это к чертям собачьим!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45