«Но почему тянет? — недоумевал Афганец. — Может поторопился Петрович со своим предупреждением?»— Слезай, — сказал Вобла и спрыгнул с лестницы на пол. — Поговорить надо.— О чем?— Кое-что изменилось... Обсудить надо, — и Вобла уселся за стол, давая понять, что разговор действительно предстоит серьезный.Афганец не стал спускаться по лестнице, он спрыгнул на пол, оказавшись прямо перед Воблой.— Садись, — сказал тот, указывая на свободный стул с противоположной стороны стола. Но едва Афганец сел, Вобла сразу положил на стол руку с зажатым пистолетом. — Ты от Петровича деньги получил?— Мелочь, — ответил Афганец, как бы не придавая значения направленному на него пистолету.— Сколько?— Пять тысяч.— Пять?! — удивился Вобла. — А почему мне только три?— Спроси у Петровича. — Афганец передернул плечами.— Где деньги?— Здесь. — Афганец неопределенно махнул рукой не то в сторону чердака, не то в сторону сада. На пистолет он не смотрел, как бы и не догадываясь, что он должен в конце концов выстрелить. Лишь когда Вобла заговорил о деньгах, Афганец понял, почему тот не стрелял раньше, почему позволил ему спуститься с чердака.Деньги — вот в чем было дело.Всем участникам ночного набега Петрович дал по три тысячи долларов, но что-то заставило Афганца сказать, что он получил пять тысяч. И по тому, как от обиды вскинулся Вобла, понял, что поступил правильно.— Где здесь?— В доме, где же еще... У меня нет другого места.— Где в доме?— Ну... Спрятал... А в чем дело?— Давай их сюда.— Не понял! — Афганец уже знал, как поступить, по секундам знал, что нужно делать, что произойдет после первого же его движения. И чем все закончится, тоже знал.— Тебе они больше не понадобятся.— Почему?— Потому что тебе скоро ничего не понадобится.Афганец чувствовал, что сейчас противника нужно озадачить, удивить, обидеть — что угодно, и тогда его палец на курке на какую-то долю секунды будет парализован. Да, палец тоже будет озадачен и замрет на короткое время, но этого будет достаточно. Афганцу не потребуется больше половинки секунды.— Хорошо, я отдам тебе деньги, но с одним условием.— Какое еще условие? — даже сейчас Вобла не мог отказаться от пренебрежения.— Ты напишешь мне расписку в получении денег, — спокойно проговорил Афганец.— Что?!Вот этого возгласа он и добивался.Дальнейшее действительно произошло в течение двух-трех секунд. Заранее положив руки на край стола, Афганец резко подбросил его вверх, опрокинул на Воблу, и раздавшийся выстрел нисколько его не смутил, он знал, что это пустой выстрел, в потолок. И следующий тоже не может быть прицельным, потому что опрокинутый навзничь Вобла будет стараться прежде всего встать, а это тоже ошибка, он должен лежать, и единственное, что ему следует сделать, — сбросить с себя стол. Но на это нужно время, хотя бы несколько секунд нужно, чтобы осмыслить происшедшее, а этих секунд Афганец ему не дал. Одним движением руки он отбросил занавеску у двери и взял стоявшие там вилы. А едва из-за стола показался незащищенный живот Воблы, он всадил в этот живот все четыре острия до самого основания.От страшной боли Вобла опрокинулся на спину, из-за стола показалась его правая рука с зажатым в ней пистолетом. Афганец, не раздумывая, выдернул вилы их живота и пригвоздил ими руку Воблы к полу. Едва пистолет выпал из ослабевших пальцев, Афганец тут же его подобрал и сунул за пояс, но сзади, на спине.— Так ты будешь писать расписку?Он мог уже и не задавать этого вопроса — лицо Воблы серело прямо на глазах, обесцветились губы, запрокинулась голова. Свободной рукой он пытался обхватить живот, остановить кровь, но ладонь скользила беспомощно и обреченно.— Зачем... Зачем?... — хрипел Вобла.— Зачем в живот? — переспросил Афганец с интересом. — Чтоб дольше подыхал. Полчаса тебе еще маяться, а может, и весь час... — Не обращая внимания на хрипы и стоны Воблы, Афганец обшарил его карманы, вытащил документы, кошелек, какие-то удостоверения в пластмассовых пленках и наконец нашел ключи от машины. — Все это тебе уже не пригодится, — повторил он слова Воблы.— "Скорую"... Вызови «скорую»... — стонал в полузабытьи Вобла. — Я заплачу...— Ну ты даешь, — усмехнулся Афганец.Дальнейшие его действия были размеренны и даже неторопливы. Взяв Воблу за ноги, за живые еще, подрагивающие ноги, он оттащил его в сторону, к двери. Опрокинутый на спину Вобла упал так неудачно, что закрыл телом лаз в погреб, и Афганец, оттаскивая его в сторону, освобождал крышку. Откинув ее, он выволок из подвала лестницу. Заглянул внутрь. На самом дне поблескивали стеклянные банки с соленьями и вареньями — видимо, соседи надарили. Афганец подтащил Воблу к лазу и, не колеблясь, столкнул вниз. Прислушался — звона битого стекла не услышал. Он боялся нанести урон хозяйству Петровича, но, убедившись, что припасы остались целы, с легкой душой опустил крышку на место.Как ни странно, крови на полу осталось совсем немного, и Афганец, взяв в прихожей ведро с водой, окатил сразу весь пол. Вода тут же сквозь щели протекла вниз, смыв пятна вобликовской крови. Взяв вилы, Афганец поставил их за занавеску. Потом так же неторопливо достал с чердака вторые вилы и отнес к туалету — Петрович в случае нужды мог на них понадеяться. И острую, как бритва, лопату он отнес туда, где она и стояла, в угол между верандой и домом.Афганец знал, что раны, которые он нанес Вобле, в общем-то не смертельны, но при одном условии — тот должен немедленно оказаться на столе хирурга. Видимо, знал это и Вобла, когда просил Афганца вызвать «скорую помощь». Он понимал, что оставленный без помощи, умрет в течение часа.Да, через час его уже не спасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89