Кэролайн, всплеснув руками, уронила ложку в кастрюлю, но даже не заметила этого.
— Так ты думаешь, что я не желаю иметь с ним ничего общего из-за его индейской крови?! — Не ожидая ответа, она с горячностью продолжала: — Но это вовсе не так! Мне подобное даже и в голову не приходило!
— Но ты ведь любишь его. Признайся, что любишь!
— Наверное да, — бесстрастно произнесла Кэролайн. — Но все дело в том, что он не любит меня.
Мэри при всем желании нечего было на это возразить. Узнав о том, что Кэролайн беременна, Волк исчез и больше у них не появлялся. Даже миссис Кинн, в конце концов, позволила себе тонкий, деликатный намек. Вчера вечером она пожаловалась, что давненько, мол, у них не было на обед свежего мяса и при этом выразительно посмотрела на Кэролайн. А поскольку Рафф, приходя в дом вдовы, всегда приносил с собой то убитого им кролика, то дикого поросенка, Кэролайн поняла, что хотела этим сказать старая женщина. Она невозмутимо посмотрела той в глаза и четко, раздельно произнесла:
— По-видимому, мистера Маккейда сейчас нет в форте, — как бы ставя этим точку в разговоре. Но старушку словно прорвало.
— Вы сказали «мистера Маккейда»? — невинно осведомилась она. — А мне казалось, вы с ним привыкли вполне обходиться без подобных формальностей в обращении. — И вдова сложила губы бантиком.
Да, что правда — то правда, порой они обходились без всяких формальностей.
Кэролайн раздражала пустая болтовня миссис Кинн, смущали проницательные, требовательные взгляды Мэри. Подчас ей невыносимо хотелось побыть одной, вдали от всех этих людей. Но что-то приковывало ее к маленькому домику, и без особой надобности она никогда не покидала его стен.
Эпидемия оспы приняла угрожающие размеры. Кэролайн то и дело возвращалась к мысли о том, что ей надо забрать отсюда Мэри и младенца и перевезти их в Семь Сосен, подальше от опасности.
Переговоры о мире шли, казалось, к успешному завершению, и, таким образом, единственное препятствие к их возвращению домой в скором времени должно было устраниться само собой. По настоянию Маленького Плотника губернатор Литтлтон освободил почти всех своих заложников. Это воспринималось всеми как добрый знак, и жители форта со дня на день ждали подписания нового договора между англичанами и чероки.
Однажды миссис Кинн, вернувшись с прогулки, поведала, Мэри и Кэролайн чрезвычайно приятную новость: оказывается, враждебных действий со стороны индейцев отныне можно было не опасаться.
* * *
— Они поставили свою печать на соглашении! — заявила она с порога. — Можно теперь спать спокойно, не боясь, что они ворвутся в дом и снимут с нас скальпы! — Голос старушки звенел от восторга.
— Чем это вы так обрадованы? — спросила Мэри, перегнувшись через ручку кресла-качалки. Вдова тем временем, подхватив Кэролайн под руку, закружилась с ней по комнате.
— Разве вы не слыхали, милочка, что я только что сказала?
— Слышали, слышали, — заверила ее Кэролайн, прикладывая руку к сердцу после бешеного кружения. — Расскажите нам о договоре. Что он собой представляет?
— Церемония назначена на завтра, но они уже подписали его. — Миссис Кинн тяжело опустилась в свое кресло у камина и несколько минут просидела молча, отдуваясь и вытирая пот с лица. — Литтлтон согласился отпустить вождей, когда виновных в кровопролитии дикарей доставят в форт.
Кэролайн, не узнав из этого сообщения ровно ничего нового, скорчила гримасу, но тактично промолчала.
— Между двумя народами будет установлен мир, — продолжала миссис Кинн, — и возобновится взаимный договор о лицензионной торговле.
Все это звучало довольно обнадеживающе и вполне совпадало с надеждами и чаяниями уставших от постоянной опасности набега поселенцев. Кэролайн наполнила глиняные кружки сидром и провозгласила тост за мир и дружбу, лучезарно улыбаясь обрадованным Мэри и миссис Кинн. Но в глубине ее души затаилось сомнение. Она подумала о том, что сказал бы Рафф о нынешнем мирном договоре. Может быть, она не все поняла, но ей казалось, что статьи договора в изложении миссис Кинн звучат как-то расплывчато и неубедительно.
Дружба и мир — прекрасные понятия, но, однако, губернатор все еще держит вождей чероки, которые ни в чем лично не были виноваты, в заложниках против их воли. И по-прежнему требует выдачи двадцати четырех молодых воинов, которые повинны в смерти поселенцев Виргинии. Но ведь они, по словам Волка, мстили за смерть своих близких и, согласно законам чероки, не подлежат наказанию.
Этой ночью Кэролайн долго лежала без сна, сложив руки на слегка округлившемся животе и глядя на тени от огня в очаге, которые рисовали на выбеленном известкой потолке причудливые, фантастические узоры. Ей было трудно понять сложности взаимоотношений между чероки и англичанами, ее соотечественниками. Наверное, отчасти из-за этих межнациональных различий они с Волком постоянно ссорятся и испытывают взаимную вражду. Но ей доставляло радость, лежа в тишине и одиночестве, думать о нем, вызывать в памяти его образ. Он покинул форт. Об этом сказала как-то за обедом все та же словоохотливая миссис Кинн и снова многозначительно взглянула на Кэролайн.
Выходит, он уехал. Наверное, отправился в одно из селений чероки. Кэролайн стало невыносимо грустно при мысли о том, как далеко от нее он, наверное, сейчас находится. Но были в этом и свои хорошие стороны. Ей не надо больше вздрагивать, заслышав у двери их домика чьи-то торопливые шаги. И никто не помешает ей, как только она пожелает, покинуть форт и вернуться к себе в Семь Сосен.
Англичане намеревались в самом скором времени возобновить торговлю с чероки, и Кэролайн решила со своей стороны принять в ней участие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119