На пороге стоял задыхающийся лакей с поднятой для стука рукой. В глазах его застыли дикий страх и волнение.
– Турки! – крикнул он, размахивая руками. – Турки, милорд! Они внезапно напали на нас и идут к подвалам!
– Ахилл! – воскликнула Элеонора. В бессознательном порыве она подхватила юбки, выхватила у брата из рук ключ, оттолкнула слугу и бросилась через зал. Она сунула ключ в карман и пустилась вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Старый дом, где она жила, был высоким и узким. Его построили в те времена, когда жители Вены искали убежища за городскими стенами, осаждаемыми турками. Навстречу ей вверх по лестнице бежали слуги, отчего длинные ленты на ее платье разлетались в стороны, другие слуги, опередив ее, мчались вниз в подвалы, к неверным, готовым посягнуть на их жизнь.
– Ахилл! – Она перескочила через последние три ступеньки и с разбегу прыгнула на земляной пол. Слуги беспорядочно толпились около подвалов, по большей части это были лакеи. Элеонора протиснулась между ними. Один из слуг сжимал в руках кремниевое ружье.
– Почему вы стоите здесь? – крикнула Элеонора. – Идите вниз… – Она резко остановилась у двери, за которой находилась узкая лестница, ведущая к лабиринту подвалов, прорезавших землю под домом. Там стоял турок, чувствовавший себя хозяином положения, руки его были скрещены, в одной из них он сжимал кривую саблю. Он разглядывал толпу лакеев, стоявших почти вне досягаемости его сабли. Холодный взгляд его черных глаз на миг остановился на ней, а потом скользнул дальше.
Элеонора выругалась, повернулась и пошла назад, расталкивая локтями слуг, пока не добралась до того, у которого было кремниевое ружье. Она вырвала ружье у него из рук, обернулась и обнаружила, что путь – о чудо! – стал свободен.
Прищурившись, Элеонора смотрела на турка. Не давая ему отвести взгляд, она затянула винт, удерживающий кремень, большим пальцем отвела его назад, взвела курок и подняла ружье к плечу. Она прицелилась в голову турка.
– Шевелись, – только и сказала она. Не важно, что он не говорил на ее языке. Он понял, что она сказала. Это было видно по его глазам. Турок сглотнул. И швырнул несущий смерть изогнутый клинок наземь.
На турка набросились лакеи, но для Элеоноры этот человек перестал существовать, как только перестал стоять у нее на пути. Она подобрала брошенную саблю и направилась вниз по лестнице.
– Мадам! – закричал лакей. – Вы не должны туда идти! Там другие. Мадам, они вооружены!
Элеонора не обратила внимания на его слова и стала спускаться.
Она тащила и кривую саблю турка, и ружье, что делало ее неуклюжей. Плечом Элеонора задела кривую каменную стену, отчего у платья чуть не оторвалась одна из лент. Сооруженный шестьдесят лет назад, во время осады города, лабиринт переходов и комнат долгое время не использовался, пока ее мать не решила, что это место лучше всего подходит для того, чтобы посадить дьявола на цепь.
Подступившие слезы затуманили ее взор; Элеонора с трудом различала в дрожащем свете факелов узкие ступеньки и нетерпеливо сморгнула слезинки.
Сверху от двери до нее донеслись удивленные и растерянные возгласы лакеев, а затем яростная ругань дерущихся. Еще турки! Дверь со стуком захлопнулась.
Элеонора подавила свой страх и двинулась дальше. Откуда-то спереди до нее донеслись громкие требовательно звучащие голоса, сопровождающиеся звоном цепей. Элеонора ступила на мягкий пол, заглушивший ее шаги. Справа от нее разыгралась сцена, как бы пришедшая из ее ночных кошмаров.
Два громадных турка теснили Ахилла к шершавой каменной стене; его запястья все еще были в оковах. Третий турок, посмеиваясь, стоял рядом, изучая свою легкую добычу. Его сабля праздно болталась на поясе. Еще двое безучастно стояли позади в ожидании. Наемный стражник бездыханно лежал в нескольких шагах от темницы, в которую был заключен Ахилл.
Туго набитый монетами мешок лежал у ног усмехающегося турка – золото, чтобы заплатить за своего раба. Элеонора отмела туманящее мозг чувство вины: Ахиллу нужна была ее ясная голова. Элеонора отодвинулась в тень рядом с колеблющимся пламенем факела, воткнутого в железный канделябр. Она прислонила к стене принесенную саблю и подняла ружье к плечу.
Ахилл, лицо которого было бледным, заметил ее и стал еще решительнее отбиваться от нападавших.
– Отпустите его! – крикнула Элеонора и направила дуло на ухмыляющегося турка, рассматривающего Ахилла. Турок рассмеялся. Она нажала на курок. Попытавшись в последний момент увернуться, турок метнулся к ней и, взмахнув саблей, ударом клинка выбил ружье из рук Элеоноры, но и сам выронил саблю. Элеонора отскочила в сторону. Турок, споткнувшись, упал, пытаясь схватить поставленную Элеонорой у стены саблю.
– Нет! – крикнул Ахилл. Резко оттолкнувшись ногами от державших его за руки нападавших, он освободился, сцепил закованные руки в замок и нанес удар в лицо турку, стоявшему слева.
Элеонора вытащила из канделябра факел – по стенам заплясали кривые оранжевые языки пламени. Она отмахнулась факелом от турка, который было прыгнул к ней, и тот отпрянул назад. Тогда Элеонора стала размахивать факелом, и гудение пламени эхом отозвалось от каменных стен.
Элеонора посмотрела назад. Ахилл локтем нанес удар в живот второму мучителю, а затем, пользуясь скованными руками как дубинкой, повалил турка на приближавшихся к нему двух нападавших.
Ахилл бросился к Элеоноре, подобрав на бегу саблю, которой турок выбил у нее из рук кремниевое ружье. Безоружный турок отпрянул в сторону.
– Бежим! – закричал Ахилл, схватил Элеонору за руку и потащил за собой в один из проходов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120