Образ светлых глаз Константина трансформировался в голове Ахилла в холодные темные глаза с рисунка Элеоноры, и опять он услышал ужас, звучавший в словах его матери.
– И теперь для меня не осталось радости, – произнес Ахилл вслух. – Ничего не осталось.
Он зажмурил глаза, защищаясь от пустоты. Его разум заполнили зеленые глаза, и послышался шепчущий голос с мягким акцентом. Некоторое время назад он думал, что ему почудилось, что, возможно, ему удалось найти решение и он мог бы вернуться к Элеоноре и предложить ей руку и сердце.
Но один проклятый портрет забрал у него все. Его прошлое, связанное с Константином, оказалось ложью. И хотя в последние дни с Элеонорой он осмеливался мечтать о будущем, теперь это будущее тоже ушло. Оно уехало в карете на восток, через Пассау в Вену.
Пассау. Это слово принесло свет здравого смысла. Что тот слуга говорил о Пассау? Курьер… нетерпеливый… война… маршем в Пассау.
Ахилл снова посмотрел на доброго пожилого человека на портрете. Внутри него чиркнул кремень и высек искру. За что еще может сражаться рыцарь…
– Я больше не рыцарь, папа. Я больше не могу просить руки дамы и даже знака ее внимания. – Голос Ахилла сорвался, но он стиснул зубы, сопротивляясь переполнявшим его чувствам. – Но я нужен даме, папа. Она едет в Вену через страну, которой грозит война.
Ахилл отставил картину в сторону и встал.
– Я нужен, чтобы обеспечить ее безопасность и доставить невредимой к семье. Сейчас меня ничто не держит. Только дьявольское наследие. Ни имени, ни титула, ни земли. Я ничего не могу предложить ей, кроме этой безопасности.
Ахилл вышел из комнаты, спустился по лестнице и приказал привести коня.
Он взобрался на Широна, обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на замок. Он увидел его, каким он был давным-давно: облупленный каменный фасад, разбитые окна старого крыла, возвышающаяся башня с башенкой… и мальчик, стоящий на крепостном валу рядом со светловолосым пожилым мужчиной, и ветер, развевающий их волосы, темные и светлые.
– Я хорошо усвоил ваши уроки, шевалье, – прошептал Ахилл. – Уроки последнего из рода Д'Ажене забыты не будут.
Он дернул поводья и направил своего коня прочь. На восток, к Элеоноре. В Пассау. И в Вену.
Глава 18
Экипаж Элеоноры с головокружительной скоростью пронесся через один французский городок, потом другой, третий, пока ее голова безвольно не опустилась от мерного стука копыт и переливистого сумасшедшего смеха Эрве. Но Элеонора даже была рада, поскольку это помогало отвлечься от насмехающегося сознания. Семья ждала ее в Вене, ждала – и напрасно, – что она приведет к ним сына дьявола.
Она подвела свою семью. Она подвела Ахилла. Нет, то, что она сделала, было гораздо хуже, чем не оправдать ожиданий. Она могла лишить жизни сына дьявола во спасение своей семьи, но сейчас жизнь Ахилла была бесцельно разрушена. Элеонора вспомнила тело Балинта и вздрогнула. Ну хоть Ахилл остался жив и невредим.
«Но члены моей семьи никогда не остановятся, – подумала она в отчаянии, – они будут медленно изводить себя – и все потому, что я согрешила с черным ангелом». Раны ее семьи никогда не заживут, как и раны Ахилла.
Первый день, после того как Ахилл выпроводил ее, она провела, глядя назад, на дорогу, ища намек на стук копыт быстро скачущей лошади. Но Ахилл не прискакал ни в тот день, ни на следующий, ни потом, и ее спокойствие боролось с разочарованием. Ее привела вера, что он – воплощение дьявола, но вместо этого она оказалась брошенной человеком, чьей страсти она безумно желала и кем одновременно пренебрегала.
Элеонора ожидала неприятностей при пересечении границы Баварии, но экипаж с гербами французского графа на дверцах безо всяких трудностей въехал на чужую территорию. В Регенсбурге Эрве предложил подыскать баржу, чтобы плыть по Дунаю. Он обещал, что будет охранять ее, и, несмотря на его сумасшествие, Элеонора верила ему.
Одиноко путешествующая женщина всегда вызывает подозрения. Но кучер Ахилла умел говорить и уговаривать владельцев постоялых дворов, где они останавливались на ночь, чтобы те давали ей лучшие куски мяса на ужин и самые мягкие кровати для сна. Кучер Эрве был крепко верен своему хозяину и его приказам.
Элеонора отклонила предложение Эрве плыть, и они продолжили свой путь по дорогам через долины и холмы, покрытые пышной зеленью и вольно тянувшиеся вдоль Дуная. Спустя неделю после ночного кошмара в монастыре Святой Валерии они достигли земель епархии Пассау в Восточной Баварии, возле границы с Австрией.
Напряженность здесь, ближе к врагу, была выше, люди менее дружелюбны. Мария-Тереза, эрцгерцогиня Австрийская, скоро будет коронованной королевой Венгрии, и Элеонора не питала никаких иллюзий относительно своей судьбы, если бдительные офицеры французской армии, патрулирующие дороги, откроют, кто она есть.
Дорога, по которой они ехали, вилась вдоль опушки леса, не давая видеть, что впереди. Это случилось к концу дня, когда солнце отбрасывало на дорогу длинные тени деревьев. Хотя Элеонора не видела ничего, кроме деревьев и их теней с обеих сторон дороги, легкий ветерок донес обрывки грубой немецкой солдатской песни. Эрве начал насвистывать свою немузыкальную мелодию, служившую ей сигналом, который он придумал, чтобы сообщить, что надо опустить кожаные занавески, потому что впереди возможны неприятности. Что Элеонора и сделала.
Карета замедлила ход, чего по собственной воле Эрве почти никогда не делал. Элеонора старалась выглядывать в щелку между занавеской и окном. Длинная цепочка солдат двигалась в попутном направлении – к Пассау.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120