— Еще смеешь не подчиняться?! Забыл о тюрьме? Ну же, на колени, докторская шлюха, быстро!
Бич вновь впился в спину заключенного. Но в этот момент Стив с почти звериным рычанием развернулся, поднял кирку и опустил на голову охранника, разрубив ее почти пополам.
— Держите Фуэнтеса! — завопил он, но остальные заключенные, охваченные яростью, не нуждались в команде.
Все пошло в ход — лопаты, кирки, мотыги; с оставшимися охранниками расправились в мгновение ока.
Графиня пронзительно закричала; ее вакеро угрожающе направили стволы винтовок на безоружную толпу. Заключенные замерли. Только у Моргана хватило присутствия духа броситься на колени и умоляюще посмотреть на Соледад.
— Графиня! Во имя неба, прикажите им не стрелять. Мы не хотим причинить вам зло.
Безупречный испанский язык заставил Соледад поколебаться.
— Подождите, — дрожащим голосом сказала она. — Держите их под прицелом, но не стреляйте!
И поняла, что не в силах отвести взгляда от этих синих глаз.
— Умоляю, графиня Валмес, выслушайте. Мы не совершали таких тяжких преступлений, за которые нужно получать каждодневное наказание! С нами обращаются хуже, чем с животными, морят голодом и бьют! Ведь вы не пожелали бы такой судьбы своим близким! Прошу лишь об одном — если решите убить нас, пусть смерть будет мгновенной, под пулями ваших вакеро.
— Он говорит как адвокат, графиня, — пробурчал один из вакеро, обросший волосами старец с гордой осанкой. — Но что вы собираетесь с ними делать? Нельзя же допустить, чтобы эта банда наводила страх на всю прислугу?!
— Не знаю, — рассеянно прошептала Соледад. — Клянусь Богом, Эрнан, не знаю! Я должна подумать.
Она по-прежнему глядела в его глаза. Такие синие. В этой позе он похож на Люцифера, падшего ангела. Да-да, конечно, он не заслужил того, чтобы обречь его на смерть!
— Графиня, — еще тише сказал Стив, — Соледад! Я знаю, что теперь не имею права коснуться вас, даже близко подойти, но когда-то вы позволили обнять себя за шею и поцеловали меня в лоб. Я запомнил это на всю жизнь.
Вы были так недосягаемы, даже тогда, но остались навсегда моей первой любовью, и сейчас я прошу пощадить нас всех, не ради себя, а во имя моей матушки.
— Ваша… ваша мать?
— Ради Бога, графиня, — грубо вмешался Эрнан, — что это за безумие! Как смеет это отребье фамильярничать с вами?
Говорю вам, нужно перестрелять всю шайку и покончить с этим.
— Нет! — неожиданно вскрикнула графиня. — Нет! Я вспомнила. Эти глаза — глаза Луизы! Вы ее сын? Как это может быть? Почему вы здесь?
Стив, все еще стоя на коленях, уже спокойнее объяснил:
— Слишком долгая история, графиня. Но поверьте, здесь нет ни убийц, ни грабителей — всего лишь сторонники Бенито Хуареса. Французы считают забавной шуткой заставить нас строить дорогу, по которой доставляются припасы для армии! Но если вы отпустите нас, мы сумеем найти дорогу к генералу Диасу и, уж конечно, не собираемся разорять всю округу.
— Но… но, Эстебан… вы были таким красивым мальчиком… я помню… Как вы собираетесь сбежать в этих целях?
И что я скажу французам?
— Объясните, что мы вам угрожали, что вы были бессильны помешать нам, что мы заставили вашего кузнеца разбить оковы. Если бы у нас были лошади… хотя бы по одной на двоих. Можно было бы уйти быстрее.
— Из вас самого вышел бы настоящий генерал! — полуулыбаясь, полушутя заметила женщина. — Господи, да встаньте же! Неужели забыли, что я ваша крестная мать! Идите быстрее в дом, пока пеоны не вернулись с полей! — И, обернувшись к ошеломленному старику, приказала:
— Эрнан! Ты слышал, что велел сеньор? Немедленно приведите кузнеца!
Менее чем через два часа все было готово. Стив Морган, первым освободившийся от кандалов, успел побриться, и Соледад собственноручно постригла его. Она настояла на том, чтобы поговорить с крестником, пока тот принимал ванну, и уселась на своей кровати, нервно ломая руки.
— Вы отправляетесь к Порфирио! Он мой родственник.
Мы всегда питали к нему симпатию, хотя мой глупец муж по-прежнему верен императору.
Стив улыбнулся, словно прочитав ее мысли:
— Значит, вы тоже хуаристка в душе? Я рад — приятно иметь такую сторонницу!
— Вам лучше поспешить, — взволнованно посоветовала графиня. — Эрнан покажет самый короткий путь в горы. Я прикажу раздать вам оружие… нет, ничего не говорите — вы не сможете выжить, если нечем будет защищаться!
— Жаль… Мне не хочется уходить.
Стив взял руки графини, поднес их к губам:
— Соледад, моя прекрасная первая любовь, могу я еще хоть раз вернуться, чтобы увидеть вас?
— Какое безумие!
— Я был бы безумцем, если бы не попытался. Не волнуйтесь, я буду осторожен. Но я вернусь и привезу вам привет от дона Порфирио… вместе со своим сердцем.
В этот момент он поистине любил ее, и Соледад встала, глядя на Стива глазами, полными слез. Да, она была его первой любовью, крестной, прелестной юной подругой его матери.
— Эстебан, вы должны спешить!
Но перед уходом он поцеловал ее, крепко и страстно, изливая желание, накопившееся в изголодавшемся теле.
Она помнила этот поцелуй и его обещание долгое время после того, как Стив скрылся. Но Соледад почему-то была уверена: он вернется.
— Собственно говоря, — сказала она себе, — мы не кровные родственники. И теперь он стал настоящим мужчиной.
Глава 44
Графиня Валмес послала гонца с сообщением о побеге» но тот «ухитрился» заблудиться и лишь несколько часов спустя добрался до французов.
Ужасное, ужасное происшествие! Графиня была почти вне себя от шока — подумать только, эти бандиты убили охрану и осмелились взять ее заложницей! Она отказывалась видеть кого бы то ни было, но полковник Лопес в прекрасно сидевшем мундире, отстранив слугу, ворвался в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154