– Пять минут! Это все, что мне понадобится! – взмолилась Джорджи, показывая на телевизор. – Посмотри пока порно.– Сама смотри. Мне нужно срочно искать пиар-агента.Джорджи бросилась к Брэму и снова силой оторвала его руку от трубки.– Не вынуждай меня и его выкинуть в туалет!– Не заставляй меня связывать тебя, запирать в чулане и швырять туда горящую спичку!Прямо сейчас это не казалось такой уж кошмарной перспективой, но потом…И тут Джорджи осенила совершенно немыслимая идея. Идея куда страшнее, чем всякий убийственный план, который задумал Брэм… Идея такая отвратительная, такая мерзкая…Она отошла от телефона.– Мне нужно выпить.– Керосин горит жарче и быстрее спиртного, – заметил Брэм.Должно быть, Джорджи выглядела так же паршиво, как себя чувствовала, потому что он не стал набирать номер.– Что случилось? Ты ведь не собираешься блевать?Если бы все было так просто.Джорджи громко сглотнула.– Т-только выслушай меня. Ладно?– Выкладывай побыстрее.– О Господи… – Колени подогнулись, и она уселась на стул. – Думаю… – Перед глазами кружилась комната. – Думаю… должен быть к-какой-то выход.– Совершенно верно. Обещаю раз в месяц приносить тебе на могилку живые цветы. Плюс в день рождения и на Рождество.Джорджи не могла заставить себя взглянуть на Брэма и поэтому уставилась на складки своих серых слаксов.– Мы могли бы… – Она откашлялась. Снова сглотнула. – Мы могли бы оставаться мужем и женой.Сгустившееся молчание наполнило комнату. Потом в тишину ворвалось пронзительное блеяние телефона, трубка которого слишком долго лежала рядом с аппаратом.Ее ладони вспотели.Брэм положил трубку на рычаг.– Что ты сказала?!Джорджи сглотнула в третий раз и попыталась взять себя в руки.– Всего… всего на год. Мы останемся мужем и женой на год.Слова звучали так сдавленно, словно она силой выталкивала их из горла.– Ровно через год мы объявим, что… что хотим навсегда остаться друзьями, но не любовниками, и поэтому решили получить развод. Но будем любить друг друга вечно. И… и теперь самое важное. – Ее мысли вдруг смешались, но она сумела вовремя опомниться. – Мы… нужно, чтобы нас видели вместе на людях. Счастливыми, смеющимися, веселыми. Чтобы никого из нас не посчитали… – Она прикусила язык, чтобы не сказать «жертвой», и вместо этого закончила: – Чтобы никого из нас не посчитали злодеем.Обрывки фраз и хаотические образы постепенно укладывались в стройную систему, как эпизод из ситкома.– Постепенно в прессу просочатся слухи о том, что я видела тебя кое с кем из моих подруг, а ты видел меня кое с кем из тех кретинов, которые считаются твоими приятелями. Все мирно и тихо. Никаких драм и скандалов.И главное, никакой жалости. Единственный способ доиграть спектакль. Никакой жалости к бедной, жалкой, брошенной Джорджи Йорк, не способной удержать свою любовь.Но Брэм требовал разъяснений:– Мы останемся мужем и женой? Ты и я?– Всего на год. Это… понимаю, это не идеальный план…Какое там «не идеальный»! Это еще слабо сказано.– …но, учитывая обстоятельства, думаю, это лучшее, что мы можем сделать.– Но мы ненавидим друг друга!Теперь она не могла отступить. На карту поставлено все. Ее репутация, карьера и более всего – ее израненная гордость… Больше чем гордость. Гордость – эмоция поверхностная, а речь шла о ее личности. Цельности ее характера. Придется признать горькую правду: всю свою жизнь она прожила, не приняв ни одного серьезного решения. Отец управлял каждым этапом ее карьеры, каждым аспектом ее личной жизни – от ролей до внешнего вида и одежды. Именно он представил ее Лансу, который, в свою очередь, диктовал ей, когда состоится свадьба, где они будут жить и тысячу других вещей. Это Ланс постановил, что у них не будет детей. Это он объявил о конце их брака. Тридцать один год она позволяла другим людям определять ее судьбу, и ей до смерти это надоело. У нее два выхода: продолжать жить по чужой указке или прокладывать собственный, пусть и не всегда прямой, путь.Пугающее, почти воодушевляющее осознание жизненной цели ошеломило Джорджи.– Я заплачу тебе.Брэм сразу насторожился и вскинул голову:– Заплатишь?– Пятьдесят тысяч долларов за каждый месяц, проведенный вместе. На случай если не умеешь считать, это больше полумиллиона.– Я умею считать.– Тот же брачный контракт, только составленный с некоторым опозданием.Брэм ткнул в нее пальцем:– Ты сделала это специально? Поймала меня в ловушку, как пыталась поймать Тревора. Ты с самого начала это задумала.Джорджи, в свою очередь, вскочила со стула.– Даже такой подонок, как ты, не сможет этому поверить! Каждая минута, проведенная в твоем присутствии, – это еще одно лишнее унижение. Но мне моя карьера важнее ненависти к тебе.– Твоя карьера или твой имидж?Джорджи не желала обсуждать с врагом глубоко личные вопросы!– В этом городе имидж и карьера – синонимы, – отмахнулась она. – Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Именно поэтому ты не можешь получить приличную работу. Потому что никто тебе не доверяет. В отличие от меня. Меня любят, даже несмотря на всю эту историю с Лансом. Чистота моей репутации поможет и тебе. Согласившись на мой план, ты ничего не потеряешь и многое приобретешь. Люди посчитают, что ты исправился, и, кто знает, может, сумеешь сделать карьеру.Что-то блеснуло в его глазах.Джорджи поняла, что привела неудачный аргумент, и поэтому быстро сменила тему:– Полмиллиона долларов, Брэм.Он повернулся к ней спиной и подошел к балконной двери.– Шесть месяцев.Вся решимость Джорджи мгновенно испарилась.– В самом деле? – выдохнула она.– Я терплю все это шесть месяцев. А потом мы пересмотрим договор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121