Отец не отвечал на звонки с того дня, когда она его уволила. Что означает его внезапное появление? Она не нуждается в очередной лекции на тему ее дурного вкуса и полной некомпетентности. И она определенно не желает говорить о Лоре. Может, она и права, что уволила Лору, но на душе все равно остался осадок. Жаль, что Брэма нет дома.В комнату вошел Эрон, тащивший охапку пакетов.– Внизу ваш отец.– Я слышала.Джорджи хотела закончить монтаж, а не вступать в очередной поединок, поэтому встала и подошла к Чаз.– Послушай, если хоть какая-то крохотная частичка твоей души ненавидит меня чуть меньше, ты займешь моего отца на весь следующий час. Пожалуйста.Чаз не торопилась с ответом.– Ладно, – хмыкнула она наконец. – Но только если вы сначала что-нибудь съедите.– Не приставай.Чаз ответила злорадной усмешкой.Благодаря стряпне Чаз Джорджи набрала потерянный вес, однако этот факт не уменьшил ее раздражения.– Ладно. Но час начнется с того момента, как я поем.– Вернусь через десять минут.И она вернулась с двумя тарелками. На одной был салат с лососем и овощами, на другой – гигантский сандвич с тремя сортами мяса, сыром и гуакамоле Авокадо с луком, чили, помидорами, сельдереем и соком лайма.

. Джорджи и Эрон обменялись обреченными взглядами, когда Чаз поставила перед ним салат, а перед Джорджи – сандвич.– Вам нужны калории, – упорствовала она, когда Джорджи попросила поменять тарелки. – А Эрону необходимо похудеть.Джорджи схватила сандвич.– Подумаешь, тоже мне эксперт-диетолог!– Чаз – эксперт во всем, – вмешался Эрон. – Только спросите.Чаз с самодовольным видом сложила руки на груди:– Я, например, знаю, что Бекки наконец вчера заговорила с тобой.– Она хотела, чтобы я посмотрел ее компьютер, вот и все, – отмахнулся Эрон.– Ты такой болван! Не знаю, почему трачу на тебя время!Джорджи знала, но была не настолько глупа, чтобы разъяснить обоим, что Чаз была прирожденным воспитателем и нянькой.Когда с сандвичем было почти покончено, Джорджи заставила Чаз спуститься вниз и посмотреть, чем занят отец. Эрон решил сменить масло в машине, а Джорджи вернулась к своему занятию. Прошел час.– Можно войти?Джорджи растерянно обернулась. В дверях стоял отец – в серых шортах и светло-голубой тенниске. Она машинально отметила, что ему нужно подстричься.Он кивком показал на компьютер:– Что ты делаешь?Сейчас он наверняка скажет какую-нибудь гадость… но она все равно призналась:– Новое хобби. Я снимаю фильм.Молчание отца лишало ее равновесия. Джорджи растерянно подвигала компьютерной мышкой.– Хобби может иметь каждый, – бросила она, вскинув подбородок. – Я купила монтажное оборудование. Просто так, для забавы.Отец рассеянно пригладил волосы.– Понятно.– Я что-то не так сделала?– Нет. Просто я удивлен.Он удивлялся, что идея не исходила от него? И снова комнату наполнила напряженная тишина. Джорджи заставила себя сесть прямее.– Пап, я знаю, ты не одобряешь моих методов, ни я не собираюсь больше обсуждать их с тобой.Отец переступил с ноги на ногу и кивнул.– Я… просто хотел спросить: не знаешь, где в гостевом домике находится распределительный щит? Случилось короткое замыкание. И я не хочу без спроса шарить в доме.– Распределительный щит?– Не важно. Узнаю у Чаз.Шаги отца замерли в коридоре.Джорджи уставилась на дверной проем. Он так странно вел себя с того дня, как обрызгал ее в бассейне. Нужно поговорить с ним по душам. Но разве она не пыталась это сделать? Пыталась. Год за годом. И терпела поражение.Она повернулась к монитору. У отца верный глаз. Жаль, что она не показала ему отснятый материал. Только ей нужна поддержка, а не критика. Если бы только они могли… немного расслабиться и вести себя как отец и дочь.И снова легким облачком промелькнули воспоминания.Маленькая убогая комнатенка… уродливый золотистый ковер… разбросанные повсюду книги… Родители танцуют какой-то быстрый танец… и вдруг начинают щекотать друг друга. Гоняются друг за другом по комнате. Отец прыгает через стул. Мать хватает Джорджи в объятия.«И что теперь будешь делать, громила? Малышка у меня!»Все трое с хохотом валятся на пол.Отец не ужинал дома, и Джорджи не могла спросить его, была ли в действительности та сцена или она все придумала. Хотя, возможно, это ни к чему бы не привело, поскольку отец, как правило, старался не отвечать на вопросы о прошлом. Нужно отдать ему должное: он никогда дурного слова не сказал о жене, хотя становилось все более очевидным, что их брак был ошибкой.Наутро она проснулась от страха. Нервы были натянуты до предела. До вечеринки осталась неделя. Отец переехал к ним. Впереди были пробы на самую важную роль в ее карьере – роль, которую, по общему мнению, ей ни за что не сыграть. А теперь, заключив договор на постановку, фиктивный муж вполне мог решить, что не нуждается в ее пятидесяти тысячах в месяц, и потребует развода. Прыщ, вскочивший на лбу, был почти облегчением – небольшая проблема, которая вскоре разрешится.Остаток утра Джорджи провела в салоне, где ей мелировали волосы и подкорректировали брови. Вернувшись домой, она не находила себе места. Слишком волновалась, чтобы сосредоточиться на подготовке к пробам. Пришлось вооружиться камерой и удрать от папарацци в «Сэнти-Элли» Нечто вроде вещевого рынка под открытым небом.

, чтобы взять интервью у женщин, продававших копии дизайнерских платьев.Отца Джорджи не видела все утро, но он появился, как раз когда она спускалась вниз. Сунув руки в карман, он позвенел ключами.– Хочешь пойти в кино?– То есть в кинотеатр?– Развлечемся немного.Эти слова в его устах прозвучали как-то странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121