Ее глаза скользнули вверх-вниз по его гибкому телу, откровенно любуясь его великолепной мужской статью.
— Вы вполне можете одеться. Ей придется перемерить дюжину платьев, прежде чем она сможет заняться вами. — И экономка закрыла дверь.
Чертовы бабы! Они сговорились против него. Медленно и неохотно Шон снова натянул бриджи и подошел к шкафу за чистой рубашкой. Он понимал, что придется еще потерпеть, а кто, как не он, прошел самую лучшую школу терпения в мире? Фокус в том, чтобы не думать о желаемом, не сомневаться, что ты это получишь, и быть готовым к достижению цели.
Он засмеялся над собственной глупостью. Уж что-что, а ночь любви с крохотной женщиной не может стать вопросом жизни и смерти. Шон натянул черные перчатки и отправился на кухню к Мэри Мелоун. Он забыл о том, что его желудок тоже требует удовлетворения.
Два капитана по фамилии Фитцжеральд флиртовали с кухонной прислугой, рассказывая сказки о том, что считается съедобным на Канарских островах.
— И если это кажется вам странным, послушайте, как они женятся.
Мэри Мелоун утерла фартуком слезы, от хохота текущие по щекам.
Когда вошел Шон, мужчины стали серьезными. Они выполняли его задание, и им не терпелось рассказать хозяину, что все его планы претворены в жизнь с удивительным успехом.
— Оба корабля? — сурово спросил Шон.
— Ага, вы нам дали очень точную информацию, — подтвердил Дэвид. — Бедняги, вероятно, никогда не найдут обратной дороги на Берег Слоновой Кости, но мы их освободили.
— Были трудности с продажей кораблей?
— Не-а, мы сбыли их с рук в Гибралтаре и поделили деньги между командой, как вы приказали, но я считаю, что вы чересчур щедры. Нам следовало оставить суда себе.
— Нет, Дэвид, корабль, перевозящий рабов, никогда не отмоешь. — Ноздри Шона вздрогнули, когда он вспомнил вонь от заключенных на корабле людей, и вдруг ему совсем расхотелось есть. — Есть какой-нибудь стоящий груз?
Дэвид Фитцжеральд улыбнулся как чеширский кот:
— Длинноствольные пехотные мушкеты. Их тысяча.
— Отличная работа, Дэвид. Мы раздадим их нашим матросам. Пэдди Берк знает, на каких кораблях нужно еще оружие.
— Он уже дал нам список и понес один мушкет показать Шеймусу.
— Я должен выставить вашим парням несколько бочонков. Завтра слишком рано отправлять их снова в плавание.
— Чем изощреннее замысел, тем больше удовольствия они получают!
— Следующее поручение заставит их ликовать, — сухо заметил Шон.
Он вышел на улицу и направился к конюшням. Почти сразу же граф остановился и поднял голову, словно олень-самец, почуявший олениху. Вот и случай представился. Он бегом вернулся в дом, преодолев лестницу через две ступеньки. Не постучав, Шон ворвался в спальню молодой женщины:
— Эмерелд, пошел дождь!
Дюжина пар женских глаз уставилась на него, но он говорил так, словно они были одни.
— Ты в жизни не встречала ничего подобного летнему ирландскому дождю. — Он протянул руку. — Идем со мной.
Служанки Грейстоунса обменялись взглядами, говорящими, что хозяин сошел с ума. Но Эмерелд, облаченная в новое бледно-зеленое платье из муслина, радостно улыбнулась:
— На сегодня достаточно, дамы. Я собираюсь поиграть на улице под дождем.
Через дверь кухни они вышли на улицу, взявшись за руки.
— Садись на ступеньки, — пригласил Шон. Когда она повиновалась, он скинул сапоги и встал на колени, чтоб освободить ее от обуви. — Под ирландским дождем надо ходить босиком, это одно из правил. — Сбросив ее туфли, он поднес ее ножки к губам.
Эмерелд затрепетала от этого милого жеста. О'Тул рывком поставил ее на ноги.
— Мы должны мчаться, как сумасшедшие, и увертываться от капель, пока не добежим до конюшен. Ты готова?
— Готова, милорд!
Они пустились бегом через двор, смеясь, пронеслись через конюшню и остановились у другого выхода, ведущего на луг. Шон изучающе посмотрел на зеленый муслин, прикрывающий ее плечи и грудь.
— Ты уверена, что увернулась от всех капель?
— Да, я совершенно сухая, — заявила Эмерелд.
— Отлично. А теперь мы погуляем.
Рука в руке они вышли на луг. Но не прошли и ярда, как густая зеленая трава намочила их до колен.
— Чувствуешь, какой мягкий и теплый дождь? — Они молитвенно подняли головы. — Лови его ресницами, пусть он стекает у тебя по носу.
— Это волшебно, я чувствую его запах, — воскликнула Эмерелд, высунула язык и поймала каплю.
— Вкусно?
— Восхитительно, — объявила она.
Шон поднял ее руку и вдохнул аромат влажной кожи, потом провел языком от запястья по внутренней стороне руки к локтю, слизывая дождевые капли, сбегающие тоненькими ручейками.
— Ммм, мокрая от дождя кожа опьяняет. Попробуй, — предложил он.
Молодая женщина бросила на него призывный взгляд из-под ресниц, и ее язык коснулся его шеи в открытом вороте намокшей рубашки. Руки графа сомкнулись на ее ягодицах, он прижал ее к себе, а его член увеличивался в размерах и становился все тверже.
— Под дождем все растет, — прошептал он.
— Я же говорила тебе, что это волшебство. — Эмерелд выскользнула из его объятий и, танцуя, пошла по лугу, утопая по плечи в полевых цветах.
Шон посмотрел ей вслед и бросился вдогонку. Поймав Эмерелд, он толкнул ее в густую траву и лег сверху.
Она рассмеялась ему в лицо, с каждой минутой любя его все сильнее.
— Потряси плечами. Ты должна вымокнуть с головы до ног.
Эмерелд потрясла не только плечами, и Шон округлил глаза в насмешливом одобрении.
— А теперь ты, — приказала она, и он стал кататься с ней по траве до тех пор, пока Эмерелд не оказалась сверху.
Он жадно прижимался к ней всем своим телом, пока оба они не задохнулись от желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125