Перед ним возникли чувственные образы. Он вдруг представил, как приятно было бы ощущать чудесные волосы Кейт на своей груди. Затем она предстала пред ним обнаженная, лежащая в постели — в его постели. О Боже, мысль о Кейт в его постели в брачную ночь пьянила его как крепкое вино. Казалось, она тоже испытывала страстное желание, потому что ее серые глаза потемнели, щеки покрылись румянцем, а губы чуть приоткрылись. Сердце Рейфа учащенно забилось. Он взял лицо Кейт в ладони и провел большими пальцами по ее щекам. Она закрыла глаза и тихонько вздохнула. Кровь Рейфа закипела в жилах, и он прильнул губами к ее устам. И тут она вдруг прижалась к нему всем телом, как тогда, в нише, и Рейфа охватила жгучая страсть, требующая немедленного удовлетворения. Целуя Кейт, он еще крепче прижал ее к себе, и она наконец-то ответила на его поцелуй. Но уже в следующее мгновение чуть отстранилась и, пристально глядя ему в глаза, прошептала:
— Вы не должны были это делать. Не должны были целовать меня. И нам не следует прикасаться друг к другу. Это… нехорошо.
Рейф обнял ее за талию.
— Не целовать вас, миледи, равносильно смерти. Более того, для меня это было бы словно тысяча смертей.
Рейф тотчас же вспомнил, что говорил такие слова многим женщинам, однако на Кейт были произвели огромное впечатление. Глаза ее засияли, и она, еще больше покраснев, спросила:
— Следует ли это считать признанием в любви, сэр рыцарь?
— Вы ведь знаете, что я люблю вас, — не задумываясь ответил Рейф.
Конечно же, он любит Кейт и всегда будет любить. Он женится на ней и будет лелеять ее и защищать. Женится, потому что любит, а не только потому, что хочет вернуть Глеверин. Он провел ладонью по ее обнаженной руке и почувствовал, какая нежная у нее кожа. Кейт судорожно сглотнула и снова заглянула ему в глаза. Рейфа сжигало пламя страсти. Не важно, какие слова произносила Кейт, — он чувствовал, что ее влечет к нему, чувствовал, что она желала его так же, как он ее. Рейф снова обнял Кейт и привлек к себе. И она не противилась — напротив, даже попыталась прижаться к нему покрепче. Положив ладони на широкие плечи молодого рыцаря, Кейт подняла голову и прикрыла глаза — она жаждала его поцелуя. Рейф приблизил губы к ее полураскрытым губам, однако в последний момент удержался от поцелуя. Из груди Кэтрин вырвался вздох разочарования, и она, открыв глаза, вопросительно посмотрела на него. Рейф же вдруг осознал: в такой обстановке он непременно попытался бы овладеть любой другой женщиной, но только не Кейт. Она была предназначена ему судьбой, и он знал, что будет делить с ней ложе до конца жизни. Но сейчас Рейф хотел только одного — хотел узнать, является ли он единственным мужчиной, пробуждающим в ней страсть. Глядя ей в глаза, Рейф прошептал:
— Вы говорили, что я не должен целовать вас, миледи. Если же вы жаждете поцелуя, то сами поцелуйте меня.
С каждым словом его губы касались ее губ, и эти легкие прикосновения были необычайно волнующими. Действительно, не целовать ее подобно смерти, но самой сладчайшей смерти, какую только можно вообразить. Кейт колебалась; между ее бровей пролегла небольшая морщинка. Затем, вопреки опасениям Рейфа, Кейт все же не отступила — она прижалась губами к его губам. Рейф застонал от наслаждения. Эта женщина желала его, и она будет принадлежать ему. И именно он научит ее испытывать радость, какую могут дать мужчина и женщина друг другу. Эта мысль пробудила в нем неистовое желание, и он, прижав к себе Кейт, принялся покрывать ее лицо поцелуями. Кейт тихонько застонала и постаралась прижаться к нему еще крепче, всем телом. Рейфа охватила дрожь — теперь Кэтрин прижималась к его древку. Он поцеловал ее в губы, а потом начал целовать ее шею, и каждая новая ласка вызывала у нее трепет, возбуждающий его еще больше, — ему все труднее становилось сдерживаться.
— Кейт, — прошептал он ей в ухо, — люби меня, Кейт.
— Леди Кэтрин! Кэтрин де Фрейзни! Где вы?! — донесся из зарослей голос Джосса.
Кейт тихонько вскрикнула и отпрянула от Рейфа как ужаленная. Тяжело дыша и дрожа всем телом, она смотрела на него широко раскрытыми глазами — смотрела так, будто впервые увидела. Рейф тяжко вздохнул и вдруг ощутил ужасную пустоту в груди — словно •лишился самого дорогого на свете.
— Леди Кэтрин! — позвала ее Эмис де ла Бирс. — Вы можете откликнуться, чтобы мы знали, где вы находитесь?!
Кейт с беспокойством посмотрела в ту сторону, откуда раздавались крики. Затем коснулась своих распущенных волос.
— О Боже, мне не следовало… Мы не должны были… — пробормотала она, потупившись.
В следующее мгновение она расправила плечи и скрестила на груди руки, снова представ перед Рейфом недоступной женщиной. Сердце его сжалось — сейчас он видел совсем другую Кейт, видел бесстрастную и холодную даму. Но он тотчас же дал себе клятву: скоро эта женщина будет принадлежать ему, и тогда уже ничто им не помешает.
Кэтрин осмотрелась и прокричала:
— Не беспокойтесь, я здесь! — Она взглянула на Рейфа. — Полагаю, вам следует удалиться. Но прежде я хочу сказать следующее: то, что вы сделали… — Кейт в смущении потупилась. — Нет, то, что мы сделали… это нехорошо, и подобное больше никогда не должно повторяться.
— Нехорошо? — удивился Рейф. — Разве можно считать… — Он умолк и мысленно добавил: «Разве муж не имеет права целовать и ласкать свою жену? Конечно, мы еще не обвенчались, но это лишь вопрос времени. Скоро она станет моей женой, и тогда…»
И тут Рейф вдруг понял, какую возможность упустил. О Господи, какой глупец! Ведь он довольно долго был наедине с Кейт… Почему же он не посадил ее на коня и не ускакал вместе с ней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83