В этом году встречу однополчан организовывал Майк Боуэн. Ему я и позвонил: мы мило поболтали, хоть и пришлось разочаровать его отказом, — очередным. Майк принял мои извинения, благодушно заметив, что на этот раз гвоздем пикника будут пляски вокруг костра, когда он с ребятами подожжет мою машину. Я одобрил идею и пообещал припасти для этого «хот-доге».Два других звонка касались работы. Некая юридическая фирма, время от времени бросавшая мне кости, теперь предлагала одно дельце. А какая-то богатая дама, собираясь на месяц в Южную Америку, подыскивала человека, который присмотрел бы за ее особняком. Первое предложение я отверг, сославшись на то, что очень занят. На самом же деле — потому, что предполагались поездки на Средний Запад, — несколько тысяч миль. Хорош я буду за рулем со сломанной рукой.Даме же я сообщил, что охрана богатых особняков — мое призвание, и договорился о встрече через неделю, после чего набрал номер Питера Уэя. Он — истинный специалист, и опыта у него больше. Питер дал мне множество ценных сведений, которые, будем надеяться, мне использовать не приведется. Порешили, что если я все же соблаговолю откликнуться на просьбу дамы, мы с ним повидаемся и обсудим конкретные детали.Потом я подумал, не позвонить ли Хью и Френсису — узнать, как идут у них дела. Но звонить не стал. Не было ни малейших оснований полагать, что они выполнили мои поручения.Основания злиться у меня были. Я хотел выполнить заказ Миллера, хотя сам он уже был в лучшем мире. Однако попробуйте найти человека в таком городке, как Нью-Йорк, особенно если человек этот не хочет, чтобы его нашли. Так я сказал Миллеру в день нашей встречи, и это была чистая правда. Но отыскав Мару, я получил бы ключ к разгадке гибели моего клиента. И еще мне очень хотелось отыскать того стрелка по движущейся мишени, который продырявил Джорджа. Пожалуй, это будет похлеще розысков мисс Филипс.Убийство Джорджа связывала со всем остальным одна-единственная ниточка: пуля, поразившая его, выпущена была из несерийного карабина, когда-то принадлежавшего Миллеру. Он заявил, что карабин у него похитили, а Стерлинг подтвердил мне, что это правда. Может быть, Каррас за этим собрался в Нью-Йорк? Чего гадать? Приедет — выясним.А до тех пор мне оставалось только пить кофе и перелистывать газету, купленную вчера у Фредди. Так, во всяком случае, я думал. Но тут раздался скрип двери. Я — не из пугливых, но в этом уравнении под названием «дело Миллера» было слишком много неизвестных. Продолжая держать перед собой газету, я свободной рукой полез в ящик стола и вытащил из кобуры свой 38-й калибр. Две секунды спустя выяснилось, что в этом не было надобности.— Здрасьте, — сказала, входя в комнату, Джин Уорд.— И вам здрасьте, — ответил я.— Тут вроде бы и не жарко.Я поднял руки, демонстрируя свою маечку и поспешно пряча пистолет.— Как я выгляжу в летнем варианте?— Упоительно. Надо подсказать кому-нибудь из модельеров: пусть наладят серийное изготовление.— Вы полагаете, удастся их заинтересовать?— Что? Сделать мокрую футболку предметом «высокой моды»? Ну, еще бы. Одни снобы сошьют и продадут другим все что угодно.Джин, хоть голос ее звучал весело, явно была чем-то озабочена. Однако заметно было, что она сбросила с себя какое-то тяжкое бремя. Она бродила по моему кабинету, не садясь, пока я не спросил наконец:— Слышали?Она кивнула и попросила рассказать подробности. Я рассказал. Рассказал и про сержанта Эндрена, и Джеффа Энтони, и Карраса, и мисс Беллард. И про предсмертную записку Миллера. Джин была рада, что все кончилось. Я не мог ее за это осуждать. Очевидно, она все же уловила в моем голосе нечто.— Полиция, вы сказали, совершенно удовлетворена. А вы — нет. Почему?Я признался, что у меня остаются сильные сомнения. И подозрения. Я не стал ей говорить, что подозреваю в убийстве девушку, некогда бывшую ее лучшей подругой, и потому навесил это на Карраса. Впрочем, особенно распространяться не стал. Сказал только, что он может пролить свет на некоторые загадочные обстоятельства, а потому я намерен с ним сегодня встретиться.Ее, как и меня, удивило, что Каррас решился ради Миллера высунуться из своей норки, тем более, что это и вправду было рискованно. И попросила рассказать все по порядку. Хотя рассказывать особенно было нечего, я исполнил се просьбу, упомянув про наш вчерашний разговор, про его намерение приехать и про тот отель, где я посоветовал ему остановиться. Ей все равно не верилось.— Да вы не понимаете! — сказала она. — Каррас — мокрица. Самая настоящая мокрица. Такой поступок абсолютно не в его вкусе. И если он действительно помогал Маре грабить Карла, зачем ему в этом теперь признаваться? Да и кто бы на его месте признался? А уж он — особенно.Крыть было нечем: я сам об этом задумывался. Каррас поразительно напоминал вставшего на задние лапки хорька, и характера был, наверно, соответствующего. Мысль о том, что позвонил он мне не просто так, не от угрызений совести, а с каким-то далеким прицелом, не давала мне покоя с самого утра.— Не ходите к нему, — подлила масла в огонь моя гостья. — Вспомните, сколько всего на вас уже свалилось. Этой вонючке доверять нельзя. Он такой мерзкий!.. Такое ничтожество, такой подонок!.. И так смотрит на тебя, что мурашки бегут, а уж рот раскроет... У-ух!.. Понимаю, все это глупо звучит... Но, Джек, правда, не ходите к нему!.. Я — серьезно...Стремительно обогнув стол, она оказалась рядом и обняла меня, продолжая что-то лепетать сквозь слезы. Из лепета ее я понял: ей небезразлично, если со мной стрясется какая-нибудь беда, и что она сама понимает, как это глупо, а потом губы ее продолжали двигаться, но уже беззвучно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73