Или она совсем не то теплое и забавное человеческое существо, к которым я осмеливаюсь причислить себя…
Хватит. Прекрати.
Я на цыпочках стала подниматься по лестнице, стараясь не шуметь, – Люси семенила рядом – и вдруг заметила не что странное. Дверь в комнату Купера была открыта… но свет не горел. Дверь в гостевую комнату дальше по коридору тоже была открыта, там горел, мерцая, какой-то огонек, похожий на пламя свечи.
Кому пришло в голову сидеть в гостевой комнате со свечой?
– Эй! – повторила я.
Если уж Купер решил развлекать свою даму в гостевой комнате, то наверняка он будет счастлив, если я туда ворвусь. Его комната была личным святилищем, я никогда не осмеливалась туда заходить. Ведь он так редко там бывал. А еще простыни стоимостью в тысячи долларов меня просто пугали.
Но гостевая комната?
Дверь слегка приоткрыта. Значит, фактически открыта. Именно поэтому я приоткрыла ее чуть шире и в третий раз сказала:
– Эй?
… и завизжала при виде моего папы, стоящего в позе собаки прямо посреди комнаты.
16
Любовь – избитый трюк в посредственном кино.
Разлука – ретро-хит в докучливом эфире.
Ты мне никто, и отношения закончены давно.
Но нету ничего больнее в этом мире.
Без названия. Автор Хизер Уэллс
– Йога очень расслабляет, – объяснил мне папа. – Там, в лагере, я занимался ею каждое утро и каждый вечер. Благодаря ей я словно становлюсь моложе.
Я не могла оторвать от него взгляд. Странно, что папа называет тюрьму лагерем. Особенно, когда занимается йогой.
– Пап, – сказала я. – Не мог бы ты на минутку прерваться и поговорить со мной.
– Конечно, солнышко, – ответил он и принял вертикальное положение.
Я не могла поверить. Он действительно переехал. Его чемодан, лежавший на стуле у окна, был открыт и пуст. Ботинки стояли в шкафу так ровно, как будто папа всю жизнь был военным. На антикварном столе я увидела пишущую машинку – пишущую машинку! – и рядом аккуратную стопку бумаги. Папа был одет в голубую пижаму с синими кантиками.
На ночном столике горела толстая свечка с ароматом зелено го чая, а рядом лежала биография Линкольна.
– Боже мой! – проговорила я и потрясла головой. – Как ты сюда попал? Ты взломал дверь?
– Разумеется, нет, – возмутился папа. – В лагере я научился многим вещам, но в их число не входит взлом дверей с замками «Медеко» с помощью отмычки. Твой молодой человек пригласил меня пожить у него.
– Мой… Папа! Я тебе говорила. Он не мой молодой человек. Ты не сказал ему о том, что я его лю…
– Хизер, – грустно сказал папа. – Конечно, нет. Я ни когда не выдаю чужих тайн. Я рассказал мистеру Картрайту о своих стесненных жизненных обстоятельствах, и он предложил мне расположиться здесь.
– Пап! – завопила я. – Как ты мог!
– Видишь ли, отель «Челси» не слишком подходящее место для человека, оказавшегося в такой ситуации, – терпеливо пояснил он. – Не знаю, в курсе ли ты, но в этом отеле селятся в основном люди с криминальным прошлым. Настоящие убийцы. Это не очень подходящее окружение для человека, который хочет реабилитировать себя в глазах других. А еще там очень шумно. Громкая музыка, скандалы и драки. Нет, здесь, – он со счастливым видом обвел взглядом комнату, – мне нравится гораздо больше.
– Папа! – Я больше не могла этого выносить.
Меня уже не держали ноги, и я опустилась на край широченной кровати.
– Купер сказал, как долго ты можешь здесь оставаться?
– В общем-то, сказал. – Папа нагнулся и потрепал Люси за ухо.
Она тоже вошла в комнату.
– Он сказал, что я могу оставаться здесь, пока окончательно не встану на ноги.
– Папа! – Мне хотелось кричать. – Давай серьезно. Ты не можешь так поступить. Конечно, я очень хочу восстановить наши отношения, между мной и тобой, я имею в виду. Но мы не можем злоупотреблять благородством Купера…
– А я и не злоупотребляю, – как ни в чем не бывало заявил папа. – Я буду работать на него вместо арендной платы.
Я моргнула.
– Ты… что?
– Он взял меня на работу в качестве служащего «Частного сыскного агентства Картрайта», – сказал папа… с некоторой долей гордости, как мне показалось. – Как и ты, я буду на него работать. Я помогу ему вести слежку. Он сказал, что я выгляжу как раз подходяще… я незаметный. Мне легко смешаться с толпой.
Я еще раз моргнула.
– Ты незаметный?
– Так точно. – Папа открыл ящик ночного столика и достал оттуда маленькую деревянную флейту. – Я решил воспринять это как комплимент. То, что я незаметный. Я знаю, твоя мама тоже так думала, но мне казалось, что для остального мира это не так. Вот. Послушай мелодию, которую я выучил в лагере. Она очень расслабляет. После сегодняшнего вечера тебе точно нужно расслабиться и отдохнуть. – Он поднес флейту ко рту и начал играть.
Я посидела еще минутку, погрузившись в звуки музыки, жалобной и очень спокойной, потом встряхнула головой и сказала:
– Папа.
Он тут же прекратил играть.
– Да, дорогая?
Его сюсюканья меня просто убивали. Или вызывали страстное желание убить его.
– Я пошла спать. Поговорим об этом утром.
– Хорошо. Только я не понимаю, о чем тут еще говорить? Купер – весьма здравомыслящий человек. Не понимаю, почему я должен возражать?
Я тоже не понимала почему. Разве что… как я заставлю Купера понять, что я женщина его мечты, если рядом всегда будет крутиться мой папа? Как я устрою романтический ужин со стейком? Ужин втроем не может быть романтичным.
– Я понимаю, что был для тебя не лучшим отцом, Хизер, – продолжал папа. – Ни я, ни мама не были для тебя достойны ми примерами для подражания. Но, по-моему, вред, который мы нанесли, не настолько велик, чтобы помешать тебе устроить личную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85