Только я этого не замечала по молодости и по глупости. А еще я была без ума от него.
– Просто он послезавтра женится и немного нервничает.
– Не послезавтра, – поправил меня Гевин, – а завтра. Уже первый час. Официально уже наступила пятница.
– Черт, – выругалась я.
Картрайты наверняка беспокоятся, куда подевался их младший сынок. Таня рвет и мечет. Если, конечно, она вообще заметила, что он вышел из дома. Я не могу отослать его домой в таком виде – с расстегнутыми штанами и помадой, размазанной по физиономии. Ну почему он хотя бы немного не похож на брата!
Господи! Его брат. Купер убьет меня, когда узнает, где я сегодня была. А ведь придется ему все рассказать. Не могу же я притащить домой Джордана и ничего не объяснить.
Ничего не поделаешь, поволоку Джордана домой. Это единственное место, куда я могу его пристроить сегодня ночью. У меня на большее просто сил не хватит. А еще я смертельно замерзла. Сапоги-чулки определенно не годятся для ночи после январской снежной бури на Манхэттене. Не понимаю, как это могут вытерпеть девушки, которые любят носить джинсы ниже пупка? Разве пуговицы не примерзают к их животам?
– Ладно, – сказала я Гевину, когда мы приблизились к пересечению восточной и северной аллей парка. – Выхода нет. Понесем его ко мне домой.
– Ты серьезно? Я увижу, где ты живешь? – Подсвеченная розовыми огнями уличных фонарей ухмылка Гевина меня насторожила. – Чудненько!
– Нет, Гевин. Как раз наоборот. Брат Джордана сдает комнату мне, и он будет очень недоволен, если увидит, как мы входим в дом с Джорданом на руках. Мы должны вести себя тихо, как мышки. Очень тихо.
– Это я могу, – галантно заявил Гевин.
– Мне бы и отца не хотелось будить, – добавила я. – Мой папа, хм… тоже там живет.
– Я познакомлюсь с твоим папой? Который сидел в тюрьме? – Все ясно, Гевин и правда на меня запал.
– Нет, ты с ним не познакомишься, – сказала я. – Потому что, надеюсь, он, как и Купер, будет спать. И мы не станем его будить. Понял?
– Понял, – вздохнул Гевин.
– Хизер… – Джордан начал двигать конечностями чуть живее.
– Заткнись, Джордан, – сказала я. – Мы почти пришли.
– Хизер, – снова проговорил Джордан.
– Клянусь господом, если тебя стошнит на меня, я тебя убью.
– Хизер, – повторил Джордан в третий раз. – По-моему, мне что-то подмешали в питье.
Я встревожилась.
– Так ты не всегда такой после вечеринок?
– Конечно, нет. – Язык Джордана заплетался. – Я выпил всего один стакан пива.
– Разумеется. А сколько стаканов вина ты выпил до того, как приехал ко мне?
– Всего десять, – невинно признался он. – Эй! Кстати, а где мои лыжи?
– Уверена, что с ними все в порядке, – ответила я. – Утром заберешь. Зачем кому-то понадобилось что-то добавлять в твое питье?
– Чтобы воспользоваться мной, разумеется, – сказал Джордан. – Каждый хочет получить кусочек меня. Каждый хочет кусок пирога от Джордана Картрайта.
Гевин, которого обдала волна пивною перегара, сморщил нос.
– Только не я.
Мы дошли до дома Купера. Я остановилась, стала искать в сумочке ключи от дома и выслушала от своих спутников целую лекцию по этому поводу.
– Мы войдем и положим Джордана на диван, – сказала я Гевину. – А потом я отведу тебя в Фишер-холл.
– Мне не нужны провожатые, – ухмыльнулся Гевин.
Как только «Тау-Фи» исчез из поля зрения, он снова стал похож на бойцовского петушка.
– Ребята из братства здорово разозлились, – предостерегла я. – И они знают, где ты живешь…
– Спокойно, женщина. Стив ничего, кроме моего имени, обо мне не знает. Я для него недостаточно крут. Ведь мне никогда не нравилось шпиговать свое тело химией.
– Двадцать один коктейль не считается.
– Я не имел в виду алкоголь, – признал Гевин.
– Прекрасно, обсудим это потом. Давай сначала уложим Джордана на диван. Потом подумаем, как отправить тебя домой.
– Это же всего в двух кварталах отсюда.
– Хизер…
– Не сейчас, Джордан, – сказала я. – Гевин, я не хочу, чтобы ты…
– Хизер, – вновь повторил Джордан.
– Что такое?
– Купер на нас смотрит.
Я подняла голову.
В окне двери просматривалась голова Купера. Через секунду мы услышали, как он отпирает дверь.
– Ладно, – бросила я Гевину.
Сердце начало гулко стучать.
– Планы поменялись. На счет три мы бросаем Джордана и делаем ноги. Раз. Два.
– Даже не думайте, – сказал Купер, выходя на крыльцо.
Он был в джинсах и толстом свитере. От него веяло таким теплом и спокойствием, что я едва не бросилась к нему, едва не прижала голову к его широкой груди и едва не стала жаловаться, какой ужасный вечер был у меня сегодня.
Вместо этого я сказала:
– Я все объясню.
– Не сомневаюсь, – ответил Купер. – Заходите. И занесите этого внутрь.
Мы затащили Джордана в прихожую. Это было непросто, Люси неистово прыгала на нас. Точнее, на меня. Впрочем, мои ноги так замерзли, что я не чувствовала ее когтей, только слышала, как они рвут колготки.
Как только Люси удалось дотянуться до руки Джордана и лизнуть ее, мой бывший внезапно оживился, повиснув у нас на руках, и заговорил:
– А… братец! А что случилось?
– Звонила твоя невеста, – сказал Купер, закрыв за нами дверь и заперев на все замки. – Вот что случилось. Если не было еще чего-то. Ведь ты ушел и никому не сказал куда.
– Еще как было! – сказал Джордан.
Мы опустили его, и он рухнул на дедушкин полуразвалившийся розовый диван. Люси запрыгнула сверху и радостно начала лизать его лицо.
– О… Хорошая собачка… Пожалуйста, сделайте так, чтобы комната не крутилась.
– Как он вообще сюда добрался? – поинтересовался Купер. – Такси не ездят. А Джордан ни за что в жизни не поехал бы на метро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85