И хотя мне очень хотелось сказать, что это неправда, что ей показалось, я почувствовала, что не могу этого сделать. Поднявшись со стула, я прошла в другой конец комнаты и встала у окна, спиной к мисс Энгрид.
– Я не знаю, что сказать.
– А говорить ничего и не надо. Сейчас надо подумать о том, что вам делать.
Я сглотнула застрявший в горле ком. Мне хотелось плакать, кричать, что она, сующая нос не в свои дела старая дева, не имеет права вмешиваться в мою жизнь. Но в глубине души я понимала: она права.
– За последнее время он очень сильно отстал в учебе. Он даже провалился на последнем экзамене по латыни. Вам известно об этом? Наверняка нет. А сегодня, кажется, он сдает английский? – Я кивнула. – Мистер Лир уверен, что его постигнет та же участь.
– Мистер Лир знает? – испуганно выдохнула я.
– Нет. Но у него, как и у всех, начинают возникать вопросы. Ведь Александр всегда учился лучше других. Значительно лучше. А теперь… Вы знаете, что его вызывал к себе мистер Лоример? Мальчик одержим вами, Элизабет. Он утратил способность мыслить и трезво оценивать происходящее. И не мне говорить вам, что произойдет, если в следующем году он тоже завалит экзамены.
Конечно, я ее прекрасно понимала. Как можно более тактично мисс Энгрид сообщала мне, что я разрушаю жизнь Александра.
– Вы думаете, я должна уехать из Фокстона?
– Нет. – Мисс Энгрид была категорична. Она считала, что, если я уеду, это еще хуже подействует на Александра и он вообще забросит учебу. Мне нужно было просто поговорить с ним и попытаться заставить его здраво: оценить сложившуюся ситуацию.
– Вы собираетесь рассказать о нас всем? – спросила я.
Мисс Энгрид улыбнулась, и я впервые увидела, что эта сдержанная, пожилая женщина готова вот-вот расплакаться.
– Нет, – сказала она. – Думаю, Элизабет, я понимаю ваши чувства к Александру. Остальные будут считать, что вы сознательно завлекли его, играли с ним, как кошка с мышью. Но я знаю – это не так. Я знала это с самого начала. Сердце перевернулось у меня в груди.
– Я пыталась бороться с собой. Я честно пыталась.
– И это я знаю. Но теперь уже слишком поздно: то произошло, то произошло. Все, о чем я вас прошу, – это повлиять на него в плане учебы. А после того как он уедет в Оксфорд, проблема разрешится сама собой. Александр еще слишком молод, и то же касается вас, Элизабет: Вам следует общаться со своими ровесниками.
– Говорят, что правда всегда неприятна, – улыбнулась я.
Мисс Энгрид взяла меня за руку:
– Вы мне очень нравитесь, Элизабет. И мне со всем не хочется, чтобы у вас были неприятности. Кроме того, я уверена: в глубине души вы уже сами приняли решение.
В тот вечер я попросила Генри присоединиться к нам во время прогулки. Причем мы постоянно держались у всех на виду, стараясь не давать ни малейшего повода для подозрений.
Александр рвал и метал, узнав от меня о разговоре с мисс Энгрид. Первым его побуждением было отправиться в ее кабинет и высказать все, что он о ней думает, но нам с Генри удалось удержать его от этого безрассудства. Наконец, когда буря миновала, мы с Александром заключили сделку: если я соглашусь поехать на Пасху вместе с ним, он в следующем триместре вплотную засядет за учебу.
Так как родители Александра отправлялись во Францию навестить семью его сестры, они очень спокойно отнеслись к сообщению, что он в качестве старшего собирается в поход с младшими мальчиками. Разными поездами мы добрались до Пензанса, где я взяла машину и поехала в заранее снятый коттедж на окраине Зеннора.
В течение двух с половиной недель я тысячу раз порывалась ему сказать, что между нами все должно быть кончено, но так и не смогла этого сделать. Казалось, Александр поставил себе одну-единственную цель – во что бы то ни стало сделать меня счастливой. И сам он был настолько счастлив, что меня страшила даже мысль о том, чтобы все испортить. Я видела, какое удовольствие ему доставляет делать вид, что мы женаты. Он постоянно помогал мне на кухне, возился с чисткой ковра или отправлялся в местный паб и заказывал мне выпить, даже не спросив, чего именно я хочу. Впервые за все время знакомства мы были полностью предоставлены самим себе. Не приходилось поминутно оглядываться, опасаясь, что нас кто-то увидит. И Александр в эти дни просто преобразился: стал более взрослым, более уверенным в себе. Нам обоим открылась возможность узнать, какой могла бы стать наша совместная жизнь. Но чем восхитительнее все 1 складывалось, тем с большим страхом я ждала конца каникул и того дня, когда придется сказать: между нами все кончено… Я пришла к выводу, что единственный способ заставить Александра отпустить меня – сказать, что я его не люблю.
Я отложила объяснение на самый последний день. У нас закончилось молоко, и я отправилась в деревню. Александр остался в коттедже. Это немного удивило меня, ведь все каникулы мы были практически неразлучны, но, с другой стороны, было и к лучшему, гак как давало мне время обдумать все, что я собиралась ему сказать. Я отсутствовала довольно долго бродила по кладбищу, глядя на простирающиеся вокруг унылые пустоши, и пыталась убедить себя, что мною руководит только любовь к Александру. Мысль о том, какую боль я причиню ему своими словами, я упрямо гнала прочь.
Когда я наконец вернулась, Александр высматривал меня из окна. Он был явно встревожен моим долгим отсутствием.
Сделав глубокий вдох, я вошла в дом. Александр по-прежнему стоял у окна с каким-то особенным, напряженным выражением на лице. Оглянувшись, я увидела полотнище, свисавшее с одной из дубовых балок. На нем было написано: «Пожалуйста, будь моей женой».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121