Повелитель Звезд вспомнил Белтейн, на котором встретил Амелд. Последствия этой встречи заставили его содрогнуться. Отогнав мрачные мысли, чародей предался дальнейшим воспоминаниям, с удовольствием вспомнив, как однажды, около тридцати лет назад, пролетая над Сигхолтом, увидел на сторожевой башне форта молодую миловидную женщину. То была Ривка. Последовали свидания, признания в любви, и в скором времени он узнал, что у них будет ребенок. Как он радовался тогда!
Однако счастье было недолгим. Неожиданно вернувшийся после длительного отсутствия Сиэрлас, узнав об измене Ривки, пришел в ярость, неистовство и в конце концов отправил жену рожать в Горкентаун, где, как выяснилось недавно, повивальные бабки обманули ее, сказав, что она разрешилась от бремени мертворожденным ребенком.
Повелитель Звезд вновь содрогнулся. А разве забудешь тот день, когда Ривку, еле живую, привел на гору Великого Когтя Малиновый Хохолок, найдя несчастную женщину умиравшей среди оледенелых, обмерзлых скал? К счастью, Ривка быстро поправилась, и он женился на ней, несмотря на косые взгляды и злоязычие соплеменников. Однако такт, чистосердечие и обходительность Ривки сделали свое дело, и икарийцы в конце концов признали ее своей, да и она, преодолев первые трудности, прижилась в новой среде. А через несколько лет родилась Юла, наполнив дом новой радостью.
Но вот прошли еще годы, и Повелитель Звезд с горечью ощутил, что его любовь притупилась. Красота Ривки увяла, а он оставался по-прежнему молодым. Ривка стала наведываться к аварам, и он все реже и реже противился отлучкам жены, которые с каждым годом становились все более продолжительными.
Повелитель Звезд тяжко вздохнул. Что ожидает их впереди? Однако он не стал мучиться этой мыслью и снова поймал глазами Азур, которая, искупавшись, выходила на берег вместе с Юлой.
В тот же день икарийцы потянулись на назначенный Мудрым Вороном общий сбор в Дом собраний, представлявший собой большой, круглый, с куполообразным потолком зал, в котором места для участников совещаний располагались возвышавшимся полукругом.
В зале царствовал мрамор. Мраморными были и пол, и стены, и даже скамьи, прикрытые, правда, мягкими стегаными, различных цветов подушками. Первые три ряда были устланы фиолетовыми, темно-красными и голубыми подушками: фиолетовые предназначались для чародеев, темно-красные — для старейшин, а голубые — для Мудрого Ворона и членов его семьи. Остальные ряды были устланы сиреневыми подушками.
Но главным украшением зала являлись высоченные статуи, изображавшие обнаженных мужчин и женщин, подпиравших крыльями и руками бронзовый потолок, с которого лился мягкий янтарный свет. На шеях статуй сверкали жемчужные ожерелья, а еще две жемчужины служили каждой глазами. Крылья соседних статуй соприкасались между собой, образуя высокие арочные проемы.
Обычно икарийцы приходили на общий сбор в приподнятом настроении. На этот раз в зале царили уныние, растерянность и тревожное ожидание. Все знали о произошедшей трагедии и теперь тяжело вздыхали в преддверии мрачного, зловещего будущего. Перед всеми собравшимися возник неясный, но грозный призрак близких неотвратимых событий.
Среди собравшихся была и Азур, которая, заняв место в самом верхнем ряду, рядом с Раумом, испытывала не менее тревожное чувство, гадая, к какому решению придут икарийцы.
Последними в зал вошли чародеи, старейшины, Мудрый Ворон и члены его семьи, а замыкал шествие Повелитель Звезд, облаченный в перекинутую через левое плечо пурпурную тогу, декорированную изображением восходящего солнца. Подождав, когда все займут отведенные им места, Повелитель Звезд прошел в центр зала. В зале установилась полная тишина. Чародей поклонился, обвел взглядом собрание и тихо запел, но вот его голос зазвучал громче, наполняясь страстью и вдохновением. Чародей пел на древнем языке икарийцев, но странное дело: Азур его хорошо понимала.
Он пел о былой мощи Тенсендора, в котором правили икарийские короли, Великие Когти, о тех временах, когда икарийцы беспрепятственно летали над всей территорией государства, долетая от Ледяных Альп до Тиррского моря, о благодатном Пути Крыла, основам которого икарийцы учились сызмальства, не опасаясь встретить противника, о былых грандиозных праздниках, посвященных солнцу и звездам.
Повелитель Звезд замолчал и, оглядевшись, увидел, что соплеменники не скрывают слез умиления, предавшись мыслям о счастливом прошлом Тенсендора. Затем он снова запел, теперь напомнив о былых трагических временах, о разрушительных войнах, в результате которых тысячу лет назад ахары, следуя религиозному учению Сенешаля, изгнали аваров и икарийцев с их исконных земель.
Слезы умиления слушателей сменились слезами скорби и горечи. Не могла сдержать слез и Азур, стыдясь за своих соплеменников, вставших на путь насилия.
Тем временем чародей не смолкал, упоминая теперь об утраченных святилищах и святынях, о заброшенных могильных курганах, усыпальницах Великих Когтей, о вырубленных лесах, о священных озерах, хиреющих на территории неприятеля, о Звездных Вратах, оставшихся только в памяти.
Азур продолжала плакать, приведя Раума в изумление. Он не мог уяснить, как ахарка умудряется понимать Повелителя Звезд. Чтобы выучить древний икарийский язык, ему самому понадобилось несколько лет. Однако он не стал отвлекать девушку неуместным вопросом, тем более что к этому времени Повелитель Звезд кончил петь и перешел к декламации пророчества о пришествии Разрушителя. Продекламировав две строфы, чародей сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131