Иза согласно кивнула и принялась кормить грудью захныкавшего младенца. Накормив ребенка, она спросила:
— А сколько детей у тебя, Азур?
— Я не замужем.
— В твои годы?
— Но мне только-только исполнилось девятнадцать, и я надеюсь…
Рассказать о своих надеждах девушка не успела: из шатра раздался крик Раума. Заметив, что Азур побледнела, Золотое Перо похлопала ее по колену.
— Барсарб — искусный лекарь. Она вылечит Раума.
Азур молча кивнула.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Звездный Человек
Отпустив Раума, Аксис побрел обратно, погрузившись в тяжкие размышления. Авар, находясь в тюрьме, высказал удивительное суждение, посчитав, что он, командир воинов Сенешаля, наделен душой икарийца, а женщина, встреченная у леса, сообщила ему, правда, удивившись заданному вопросу, что икарийцы не мыслят жизни без пения, а особенно хорошо этим искусством владеют икарийские чародеи. Но он и сам любит петь, играет на арфе. Но этим искусствам его никто не учил, хотя еще в детстве он музицировал лучше любого барда. Может, у него врожденный талант? Да только разве талант поможет исполнить песню, о которой и понятия не имеешь? Случилось невероятное. Сначала он отразил нападение Разрушителя странной волшебной песней, а затем не менее загадочной песней помог Шире прийти в себя, может, даже вернуться к жизни. Неужели своими удивительными способностями он обязан отцу-икарийцу? Но икарийцы — отверженные, враги. Его учили их ненавидеть. Зачем же тогда дал уйти беглецам? Неужели почувствовал к ним симпатию? Нет! Такого не может быть. Отверженные — злые, коварные существа. Вероятно, этот авар просто посмеялся над ним, сообщив о том, что Фарадей, вопреки здравому смыслу, жива. А может, ей и в самом деле каким-то чудом удалось избежать неминуемой гибели? Надо надеяться.
Размышления Аксиса прервал возглас:
— Боевой Топор!
Аксис поднял глаза: Арн на коне, за ним группа топороносцев.
— Боевой Топор, Хаген мертв, Велиар получил ранение, а авары сбежали. С тобой все в порядке?
— Обо мне можешь не беспокоиться. А что касается злодеяний, о которых ты говоришь, то это дело рук Азур, дочери Хагена.
— Вот ведьма! Убила собственного отца.
— Как себя чувствует Велиар?
— Отделался шишкой. Его врачуют Огден и Веремунд.
— Огден и Веремунд? — Аксис задумался. — Мне надо с ними поговорить.
— А где Азур и отверженные?
— Они скрылись в лесу Теней, — ответил Аксис, отведя глаза в сторону. — Я не успел их догнать.
— Дьяволы! — гневно воскликнул Арн. — Настоящие Дьяволы!
Излив негодование, топороносец подъехал к Аксису.
— Садись позади меня, командир.
Когда Аксис взобрался на круп коня, всадники развернулись и пришпорили лошадей.
Весть об убийстве Хагена, нападении на лейтенанта топороносцев и бегстве отверженных из тюрьмы быстро разнеслась по всему поселку. Никто из жителей Смиртона даже не сомневался, что виновата во всем Азур. Ее недолюбливали и раньше. Необщительная и замкнутая, она не нравилась никому. Теперь же, после неслыханного злодейства, ее честили в каждом дворе: мужчины — дав волю крепким словам, а женщины — со змеиным шипением. Винили и Хагена. Как можно было взять в жены легкомысленную вспыльчивую норийку? Азур вся в нее. Яблоко от яблони недалеко катится. Хаген сам виноват. Разве не мог найти жену в Смиртоне?
Обмениваясь этими здравыми рассуждениями и сетуя, что лишились интересного зрелища — сожжения отверженных на костре — селяне занялись подготовкой к погребению Хагена. Дом Хранителя Плуга отвели Велиару, и потому тело убитого отнесли к Хордли для исполнения процедур, предшествующих погребальному ритуалу, который обещал быть не менее интересным, чем сожжение на костре: волею случая в Смиртоне оказались члены религиозного братства Огден и Веремунд, и потому ожидалась полноценная церемония похорон.
Арн остановился у дома Хагена.
— Кто в доме? — спросил Боевой Топор, спрыгнув с крупа коня на землю.
— Когда я навещал Велиара, с ним были Огден и Веремунд.
— Покарауль у двери. Чужие уши мне ни к чему. Не впускай никого.
Арн кивнул.
Боевой Топор направился к двери. Надо не только узнать о состоянии Велиара, но и порасспросить монахов об икарийцах. Хотя Огден и Веремунд, может, вовсе и не монахи. Надо быть с ними потверже, припереть их к стене.
Огден и Веремунд стояли у изголовья кровати, склонившись над Велиаром. Но что это? Глаза монахов светятся золотом, а из пальцев Огдена, держащего руку на лице Велиара, вылетают золотистые огоньки. Аксис застыл на месте. Конечно, Огден и Веремунд только прикидываются монахами. Но кто же они тогда? Зачем снялись с места и отправились в путь вместе с топороносцами? Что у них на уме?
Первым заметил Аксиса Веремунд. Его глаза тут же потухли.
— Аксис? — недоуменно воскликнул он.
Возглас заставил Огдена выпрямиться. Золотистых огоньков как и не было — глаза как глаза.
Боевой Топор стремительно пересек комнату, подошел к Велиару. Раненый дышал ровно, на его лбу лежало мокрое полотенце.
— Велиар, — позвал Аксис.
Топороносец открыл глаза.
— Боевой Топор, все произошло неожиданно, — вполголоса сказал Велиар. — Я не мог даже предположить, что женщина может напасть на солдата. Это была Азур.
— Тебе повезло, что она не пустила в ход нож, — угрюмо заметил Аксис. — Видно, ты ей понравился, — добавил он, усмехнувшись.
Топороносец дотронулся до затылка.
— С женщинами лучше вовсе не иметь дела, — пробормотал он.
— Азур хотела спасти невинных аваров от сожжения на костре, — вмешался в разговор Огден. — Ее можно понять.
— Можно понять? — вознегодовал Боевой Топор. Вытащив из сапога нож, он подскочил к Огдену и, ухватив монаха за волосы, приставил лезвие к его горлу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131