Он ударил левой рукой снизу по руке Хайэма, сжимавшей пистолет, и сломал ее. Послышался резкий треск. Брэндстеттер усмехнулся, увидев гримасу боли на лице детектива. Он выхватил нож из кармана, легко вонзил лезвие в левое ухо и далее в головной мозг. Судорожно вздрагивающее тело опустилось в руки Брэндстеттера.
Он заставил себя не дышать запахом смерти, исходящим от трупа. Его губы ощутили приятный соленый вкус крови. Брэндстеттер без труда поднял мертвое тело, уже решив, что он сделает с ним. Мать сказала, что не следует оставлять труп в коридоре. Его могут обнаружить люди, проходящие мимо, и вызвать полицию. Брэндстеттер хотел, чтобы все решилось во время встречи между ним и Трэвеном, потому что она посоветовала поступить именно так.
Остановившись у служебного лифта, он подключился к системе искусственного интеллекта и обошел охранную сигнализацию. Войдя в кабину, Брэндстеттер снял верхнюю панель и положил труп на крышу лифта. Затем поставил панель на место, так, чтобы труп не было заметно.
Избавившись от трупа, он сунул боевой нож в карман и вышел из кабины. Дверцы с легким шорохом задвинулись позади него. Брэндстеттер провел ладонью по свежей крови, покрывающей его одежду, с удовольствием чувствуя, какая она скользкая и одновременно липкая.
– Скоро крови будет еще больше, – послышался в мозгу голос матери. – Гораздо больше.
Он прикоснулся рукой к входной пластинке, дверь отодвинулась в сторону, и Брэндстеттер вошел внутрь.
48
Свернув с бульвара Мушаши на Оук-Лаун-авеню, Трэвен увидел мигающий желтый огонек на телефоне в «Чероки». Ему казалось, что тело болит в тысяче мест. Он снял трубку:
– Трэвен.
– Мик, Эрл Брэндстеттер, вне всякого сомнения, и есть человек, которого мы ищем, – послышался взволнованный голос Отсу Хайяты. – Я пыталась связаться с тобой в течение целого часа. Вот послушай. В тринадцатилетнем возрасте Эрл Брэндстеттер был доставлен в больницу Гастона с многочисленными пулевыми ранениями. Я отыскала эту информацию в закрытом файле, хранящемся в судебном архиве. Не знаю, почему сотрудники Нагамучи, проверявшие его прошлое, упустили это.
– Кто стрелял в него? – спросил Трэвен.
– Его отчим. – Трэвен слышал щелканье клавишей компьютера. – Человек по имени Уэйн Холлистер.
– Почему?
– В полицейском отчете говорится, что Холлистер однажды вернулся домой и обнаружил свою жену в постели с ее тринадцатилетним сыном, Эрлом Брэндстеттером. Холлистер был пьян. Он достал из шкафа пистолет и начал стрелять в них. Мать, Кэтрин Холлистер, была мертва, когда прибыла полиция.
– Ты хочешь сказать, что Брэндстеттер находился в интимных отношениях со своей матерью, занимался с ней инцестом? – Трэвену пришлось заставить себя думать. Все становилось на места, но за последнее время произошло столько разных событий, что ему было трудно вернуться обратно к расследованию убийства пяти женщин и поискам маньяка-убийцы.
– Да. Мне удалось найти в этом файле доклад психолога. Судя по приведенным в докладе данным, интимные отношения Брэндстеттера с матерью продолжались по крайней мере пять лет.
– Половая связь? С восьмилетним ребенком?
– Все началось с взаимного поглаживая, ласк, мастурбации, сна обнаженными в одной постели и тому подобного. Я плохо разбираюсь в этом. Мне казалось, что ты лучше знаком с такими вещами, чем я.
– Мне не приходилось заниматься расследованием преступлений, связанных с сексом, – ответил Трэвен, – но это похоже на правду.
– Психолог также указал в своем докладе, что Брэндстеттер с трудом привыкал к обществу других людей после убийства матери. В детском доме вел одинокую жизнь. Его так и не усыновили.
– Он остался сиротой?
– Да.
– А где его отчим?
– В материалах об этом ничего не сказано. Трэвен запомнил имя.
– Ты считаешь, что Холлистер нужен для нашего расследования?
– Не знаю, нужен он или нет, но что-то подтолкнуло Брэндстеттера к совершению всех убийств. Я пытаюсь понять, чем это, было вызвано. А где Хайэм?
– Он еще не приехал.
Трэвен подключился к центральному банку данных «Дата Мэйн». Сейчас 3.58 ночи. Приближалось утро. Хайэм должен был приехать уже давно. Трэвен услышал в трубке шорох открывающейся двери квартиры.
– Может быть, это пришел он, – сказала Хайята. Сжав в руке телефонную трубку, Трэвен произнес:
– Отсу, немедленно уходи из квартиры. У Хайэма нет пароля для прохода через мою систему охраны.
Послышался резкий щелчок – это на другом конце провода положили трубку на твердую поверхность.
– Отсу! – Трэвен нажал ногой на педаль газа, включил сирену и выехал на середину шоссе. – Отсу! – снова крикнул он в трубку. Молчание. Трэвен почувствовал леденящий холод страха, мгновенно заставивший исчезнуть мысли о боли, терзавшей его тело.
Из трубки донесся приглушенный крик, затем хриплое мужское дыхание. – Трэвен?
Детектив попытался взять себя в руки.
– Что тебе надо, Брэндстеттер?
– Ты, Трэвен. Мне нужен ты. Если хочешь увидеть Хайяту живой, то приезжай сюда. Мы встретимся с тобой один на один, Трэвен. Если одержишь верх, то выйдешь отсюда в сопровождении женщины. Если нет, то не пойдешь никуда. Стоит мне увидеть полицейских, я убью ее и скроюсь. Тебе не удастся найти меня. Я просто исчезну, как исчезаю всегда. В конце концов, я ведь мистер Никто, помнишь? – В трубке до тех пор раздавался хриплый хохот, пока не прервалась связь.
Трэвен положил трубку и взялся за руль обеими руками. Он рвался вперед через транспортный поток, лавировал между автомобилями и слышал сердитые гудки недовольных водителей, едущих на утреннюю смену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123