– Вроде нормально. Если будут проблемы, ори изо всех сил, я прибегу.
Лула отъехала, а я на цыпочках пробралась к задней двери Мансона и прижалась спиной к стене дома, чтобы он не мог меня видеть. Достала перечный баллончик, проверила, работает ли он, и стала ждать, когда Лула постучит в дверь.
Через пару минут послышался стук, затем приглушенный разговор, потом я услышала шаги в направлении задней двери и звук отпираемого замка. Дверь распахнулась, и появился Моррис Мансон.
– Стоять, – приказала я, ногой захлопывая за ним дверь. – Не двигаться. Пошевелишься, получишь полную порцию перца в рожу.
– Ты! Ты! Ты меня заманила в ловушку!
Баллончик я держала в левой руке, а наручники в правой.
– Повернись, – велела я, – руки вверх, ладони на стену.
– Ненавижу! – завизжал он. – Ты точно как моя бывшая жена. Пронырливая, лживая, отвратительная сука. Ты даже на нее похожа. Такие же вьющиеся дурацкие волосы.
– Дурацкие волосы? Не поняла?
– Я хорошо жил, пока эта сука все не испортила. У меня был большой дом и хорошая машина. И стереосистема.
– И что случилось?
– Она меня бросила. Спросила, что со мной скучно. Скучный старина Моррис. В один прекрасный день она взяла себе адвоката, подогнала грузовик к дверям и вычистила все. Всю гребаную мебель, всю чертову посуду, каждую долбаную ложку. – Он показал на свой дом. – Вот все, что мне осталось. Этот дерьмовый стандартный домишко и подержанная «Краун Виктория», за которую еще два года платить. После пятнадцати лет на пуговичной фабрике, где я пальцы стер до костей, я ем кашу на ужин в этой крысоловке.
– Господи!
– Подожди минуту, – попросил он. – Дай я хоть дверь закрою. Там почти ничего нет, но это все мое имущество.
– Ладно. Только не делай резких движений.
Он повернулся ко мне спиной, запер дверь, повернулся и налетел на меня.
– Ух, – сказал он. – Прости. Потерял равновесие.
Я отступила.
– Что это у тебя в руке?
– Зажигалка. Ты ведь раньше видела зажигалки, верно? Знаешь, как они действуют? – Он щелкнул, и появилось пламя.
– Брось ее!
Он помахал зажигалкой.
– Смотри, какая симпатичная. Знаешь, что это за зажигалка? Уверен, даже не догадываешься.
– Я сказала, брось ее.
Он поднес зажигалку к своему лицу.
– Ты сгоришь. Уже ничего не сможешь сделать.
– О чем ты? Мама родная! – На мне были джинсы, белая, заправленная в них футболка, а вместо куртки темно-зеленая теплая рубашка. Я взглянула вниз и увидела, что пола моей рубашки уже горит.
– Сгори! – орал он. – Сгори в аду!
Я бросила наручники и баллончик и торопливо расстегнула рубашку. Выпуталась из нее, швырнула на землю и затоптала огонь. Пока я топталась на рубашке, Моррис исчез. Я подергала дверь черного хода. Заперто. Послышался звук заводимого мотора. Взглянула на дорожку и увидела удаляющуюся «Краун Викторию».
Я подобрала рубашку и надела ее. Нижняя правая пола практически отсутствовала.
Когда я свернула за угол, Лула стояла, опершись на машину.
– А где Мансон? – уныло спросила она.
– Сбежал.
Она наконец обратила внимание на мою рубашку и подняла брови.
– Могу поклясться, сюда ты приехала в целой рубашке.
– Не хочу об этом говорить.
– Похоже, кому-то вздумалось поджарить твою рубашку. Сначала машину, теперь рубашку. Эта неделя может стать для тебя рекордной.
– Знаешь, я вовсе не обязана это делать, – сообщила я Луле. – Везде полно хорошей работы.
– Например?
– В «Макдоналдсе» нанимают людей.
– Я слышала, еще и жареную картошку бесплатно дают.
Я подергала переднюю дверь Мансона. Заглянула в окно. Мансон завесил его старой простыней в цветочек, но в середине была дырка. Убогая комната. Потрескавшийся деревянный пол. Продавленная кушетка, прикрытая плешивым покрывалом. Старый телевизор на дешевой металлической подставке. Маленький столик перед кушеткой. Даже с такого расстояния я смогла разглядеть, что он весь облупился.
– У психа Мансона дела идут неважно, – резюмировала Лула, которая тоже заглянула в комнату. – Мне всегда представлялось, что убийца и насильник должен жить лучше.
– Он разведен, – объяснила я. – Жена все вычистила.
– Видишь, пусть это будет уроком. Надо всегда первым поспевать с грузовиком.
Когда мы вернулись в офис, машина Джойс все еще стояла на парковке.
– Я-то надеялась, что она уже испарилась, – сказала Лула. – Наверное, она занимается полуденным обслуживанием Винни.
Моя верхняя губа невольно поползла вверх в улыбке. Ходили слухи, что Винни когда-то был влюблен в утку. А про Джойс говорили, что она любит больших собак. Но почему-то мысль о паре Винни – Джойс была еще более мерзкой.
К моему великому облегчению, когда мы с Лулой вошли, Джойс сидела на диване в приемной.
– Знала, что вы, две неудачницы, скоро вернетесь, – сказала она. – Не смогли его взять, так?
– У Стеф произошел несчастный случай с рубашкой, – объяснила Лула. – Вот мы и решили не преследовать нашего парня.
Конни сидела за своим столом и красила ногти.
– Джойс считает, вы знаете, где живет Рейнджер.
– Разумеется, знаем, – ответила Лула. – Только не скажем Джойс, мы ведь наслышаны, что она любит всего добиваться сама.
– Лучше говори, – заявила Джойс, – не то я пожалуюсь Винни, что ты утаиваешь информацию.
– Ой, – воскликнула Лула, – как ты меня напугала!
– Не знаю, где он живет, – вмешалась я. – Никто этого не знает. Но я как-то случайно слышала его разговор по телефону. Он говорил с сестрой, она живет на Стейтен-Айленде.
– А зовут ее как?
– Мари.
– Мари Менозо?
– Чего не знаю, того не знаю. Может, она замужем. Но, думаю, найти ее будет нетрудно. Она работает на фабрике верхней одежды на Мако-стрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75