Мы втроем рванули к нему. Я держала Боба на поводке, а Лула размахивала бумажным пакетом и коробкой. Мы мчались во весь опор, но тут женщина подняла голову и увидела нас.
– Я старая, – сказала она. – У меня нет денег. Не трогайте меня, пожалуйста!..
– Нам не нужны ваши деньги, – объяснила я. – Нам нужно ваше дерьмо.
Женщина едва не задохнулась от возмущения.
– Я не могу отдать вам какашки. Я должна отнести их домой. Таков закон.
– В законе не говорится, что вы должны отнести дерьмо домой, – сказала Лула. – Там говорится, что его надо убрать. А мы – добровольцы.
Большой черный пес перестал заниматься своим делом и вопросительно принюхался к Бобу. Боб тоже его понюхал и перевел глаза на пах старушки.
– Даже не думай, – сказала я Бобу.
– Не уверена, что это правильно, – возразила женщина. – Никогда не слышала ни о чем подобном. Думаю, я должна сама отнести это домой.
– Ладно, – сказала Лула, – мы вам за «это» заплатим. – Лула повернулась ко мне. – Дай ей пару баксов за ее дерьмо.
Я порылась в карманах.
– У меня нет с собой денег. Я же не взяла сумку.
– На меньше, чем пять долларов, я не согласна, – заявила старуха.
– Так вышло, что у нас нет с собой денег, – объяснила Лула.
– Тогда «это» – мое дерьмо, – твердо сказала женщина.
– Черта с два, – возразила Лула, силой отодвинув старушку и собирая дерьмо коробкой из-под курицы. – Нам это дерьмо необходимо.
– Караул! – закричала старуха. – Они забрали мое дерьмо! Помогите! Воры!
– Я все подобрала, – возвестила Лула. Мы втроем бегом пустились к офису с пакетом драгоценного дерьма.
Остановились мы лишь у задней двери. Боб был счастлив и танцевал от радости. Но мы с Лулой еле переводили дыхание.
– Господи, был момент, когда я думала, что она нас догонит, – сказала Лула. – Довольно прыткая старушонка.
– Да она вовсе не бежала, – пояснила я, – это собака ее тянула.
Я открыла бумажный пакет, и Лула вывалила туда все содержимое коробки.
– Надеюсь, мы позабавимся, – сказала Лула. – Не терпится посмотреть, как эти два парня вляпаются в дерьмо.
Лула вышла через парадную дверь с пакетом и зажигалкой. Мы с Бобом вошли через заднюю дверь. Хабиб и Митчелл сидели в машине, стоящей у нашего офиса прямо за моим «Бьюиком».
Конни, Винни и я смотрели в окно, как Лула прокралась за ковровую машину и положила пакет на землю прямо под задним бампером. Мы заметили язычок пламени, потом увидели, как Лула отскочила и убежала за угол.
Конни высунулась из двери.
– Эй, вы, – закричала она, – там в машине! За вами что-то горит!
Митчелл опустил стекло.
– Что?
– Что-то горит за вашей машиной!
Митчелл и Хабиб вылезли, чтобы посмотреть, мы же все тоже к ним присоединились, чтобы ничего не пропустить.
– Какой-то мусор, – сказал Митчелл Хабибу. – Отбрось его, а то машину попортим.
– Он горит, – возразил Хабиб. – Я не желать трогать ничего горящий своим ботинок.
– Вот что получается, когда имеешь дело с гребаным верблюжьим жокеем, – сказал Митчелл. – У таких, как ты, нет рабочей закваски.
– Неправда. Я очень много работать в Пакистане. В нашей деревня в Пакистане был ковровая фабрика, и мой работа был бить непослушных детей, который там работал. Очень хороший работа.
– Bay, – изумился Митчелл. – Ты бил маленьких детей, работавших на фабрике?
– Да. Палкой. Это очень почетный должность. Надо быть очень осторожный, когда бьешь, чтобы не разбить пальцы, тогда он не смогут вязать хороший узел.
– Это отвратительно, – сказала я.
– Нет, нет, – возразил Хабиб. – Детям нравится, они так заработать для свои семьи. – Он повернулся к Митчеллу и погрозил ему пальцем. – И я работать очень много и бить этих детей, так что ты не должен говорит обо мне такая вещь.
– Ну, прости, – сказал Митчелл. – Похоже, я насчет тебя ошибался. – Он пнул пакет. Пакет разорвался, и часть дерьма осталась на его ботинке.
– Какого черта? – Митчелл потряс ногой, и горящее собачье дерьмо разлетелось по сторонам. Самый большой кусок попал на ковер на крыше, послышалось шипение, и огонь начал быстро распространяться.
– Срань поганая, – выругался Митчелл, хватая за руку Хабиба и скрываясь за углом.
Огонь трещал. Скоро загорелись и сиденья машины. Раздался негромкий взрыв – это прихватило бензобак, и машину окутали клубы черного дыма.
– Похоже, они не делают огнеупорные ковры, – заметила Лула.
Хабиб и Митчелл с открытыми ртами стояли, прижавшись к стене.
– Мне кажется, ты теперь можешь ехать, – сказала Лула. – Не думаю, что они поедут следом.
К прибытию пожарных от ковровой машины остался только каркас, огонь в основном потух. Хотя мой «Бьюик» находился футах в десяти от горящей машины, он остался цел и невредим. Даже краска не запузырилась. Единственное отличие от его обычного состояния – теплая ручка дверцы.
– Мне пора, – сказала я Митчеллу. – Жаль, что так вышло с вашей машиной. И на вашем месте я бы не слишком огорчалась насчет бровей. Они слегка обгорели, но, скорее всего, снова отрастут. Со мной раз такое же случилось, но все обошлось.
– Как... Где? – испугался Митчелл.
Я погрузила Боба в машину и, аккуратно объехав полицейские и пожарные машины, выехала на дорогу.
Карл Констанца был в форме и руководил движением.
– Ты, похоже, пошла вразнос, – заметил он. – Вторую машину поджариваешь за неделю.
– Я тут ни при чем! Это даже не моя машина!
– Я слышал, тут кто-то сыграл старую шутку с пакетом с дерьмом с этими двумя марионетками Артуро Столле.
– Правда? Полагаю, ты не знаешь, кто это сделал?
– Забавно. Я только что хотел спросить, не знаешь ли ты, кто это сделал.
– Я первая спросила.
Констанца поморщился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75