Тогда со все возраставшим страхом она пробормотала:– Можно подумать, что кто-то идет сюда. Господи Боже! Что если это император?С крыльца, вскочив на барьер, можно было взобраться на подоконник и проникнуть таким образом в ее комнату.Алиса хотела закрыть окно, но не сделала этого, подумав: «Я совсем сошла с ума! Никто не может прийти сюда! Никто, кроме Анрио. Да и как это его еще нет до сих пор? Каждый вечер, перед тем как уйти в свою комнату, он заходит ко мне, чтобы сказать несколько нежных слов, от которых мне снятся потом очаровательные сны и ночь переполняется радостными мечтами. Он должен был бы уже быть здесь. Впрочем, герцогиня сообщила мне, что император дал ему какое-то поручение, в этом-то, вероятно, и заключается причина его опоздания. Я должна обождать его. Что он может подумать, если, возвратившись в замок, найдет мое окно закрытым и лампу погашенной? Он не может опоздать, так как отправился в ближайший город. Как он опечалится, если подумает, что я не смогла обождать какой-нибудь час до его возвращения! – И она снова подошла к окошку, облокотилась на подоконник и стала всматриваться в ночную тьму. Затем, смеясь, почти разуверившись в своих страхах, она подумала: – Я с ума сошла! Чего мне бояться? Никто не придет, кроме Анрио, ну а потом если император и придет, так что же! Его примет Анрио. А я не думаю, чтобы его величеству доставило такое удовольствие отказываться от сна, чтобы поговорить под окном с гусарским полковником!»При мысли о такой картине она окончательно развеселилась, и это придало ей храбрости.Вдруг улыбка застыла на лице Алисы, превратившись в гримасу испуга, и пальцы судорожно вцепились в подоконник; она хотела броситься прочь, спрятаться в глубине комнаты, но ноги не слушались. Она хотела крикнуть – крик замер в груди. Она откинулась назад, не будучи в силах оторвать пальцы от подоконника.Какой-то человек, узнав которого, она еще больше испугалась – разве на голове его не было маленькой шляпы, и разве не был он одет в мундир полковника стрелкового полка, обычный костюм императора? – пытался вскарабкаться в окошко, не говоря ни слова.Алиса чувствовала, что сейчас упадет в обморок. С ее уст сорвались только два слова, которые прозвучали словно жалоба, словно упрек:– Ваше величество…Но в тот же момент ей стало легче дышать. Ее глаза засверкали, и лицо, искаженное ужасом, озарилось радостью. Она восторженно закричала:– Анрио! Анрио!За этим возгласом последовали глухой крик и странное гортанное восклицание.Алиса увидела, что маленькая шляпа и мундир стрелкового полка исчезают за окном и в ночной темноте скрывается какая-то неясная тень.Перед ней был Анрио с обнаженной саблей в руках. Он стоял совершенно вне себя и сумасшедшими глазами смотрел на открытое окно и то место, где скрылись маленькая шляпа и мундир стрелкового полка.Алиса, все еще не оправившаяся, смотрела на жениха, ничего не понимая.– Анрио, мой Анрио! – нежно сказала она ему.Услышав этот голос, Анрио словно проснулся от сна. Он с бешенством засунул саблю в ножны и, погрозив кулаком в окно, у которого ждала его Алиса, крикнул:– Распутница!Затем, излив в этом незаслуженном оскорблении все свое отчаяние, бешенство и страдание оскорбленной любви, испуганный своим поступком, так как он воображал, что поразил своим ударом императора, Анрио бросился в густую тьму парка. Вскоре его силуэт потерялся в ночной тьме, а Алиса без чувств рухнула на пол у широко распахнутого окна. IX В двадцати метрах от освещенного круга, бросаемого на песок лампой из комнаты Алисы, какой-то субъект дергал себя за руки и ноги и щупал грудь. Тщательно закончив этот осмотр, он облегченно вздохнул.– На этот раз я хорошо отделался! – пробормотал он по-английски. – У меня ровно ничего не испорчено! Я уже думал, что этот проклятый гусар проткнет меня насквозь, когда увидал, как засверкала его сабля над моей головой. Нет, я в самом деле очень хорошо отделался! Этот гусар был взбешен, как дьявол! Да, разыгрывать из себя императора Наполеона не всегда безопасно! Насколько спокойнее было ломаться в веселых кабачках предместий Лондона!И странный субъект, одетый в мундир полковника стрелкового полка, собиравшийся пробраться в комнату Алисы (это был Самуил Баркер, двойник Наполеона, взятый взаймы Мобрейлем у Нейпперга), принялся насвистывать какую-то песенку. Затем, осмотревшись по сторонам и стараясь сориентироваться, он сказал себе:– Сабельные удары должны быть оплачены отдельно – хозяин не говорил мне, что придется получать шрамы. Ну да я их поставлю ему в счет. А пока что надо как-нибудь выбраться отсюда. Черт возьми! Как-никак, а это происшествие здорово распалило мою жажду. Я готов был бы отдать из обещанных хозяином двадцати фунтов целый фунт за грог, за простой грог из виски! Даже больше – как ни трудно, а порой даже и опасно заработать гинею, а я все-таки отдал бы целую гинею за несчастную пинту эля. Но в этой проклятой стране не найдется ни одной таверны, а ночь беспросветнее моего кармана!Самуил Баркер сделал несколько шагов наудачу, но потом снова остановился с легкой дрожью в коленях: ему показалось, будто послышался шум шагов.«Неужели гусар снова возвращается? – подумал он. – Гусар с саблей – это вовсе не входит в наше условие! Самое лучшее будет удрать отсюда как можно скорее!»И он снова попытался сориентироваться в ночном мраке. Он продвигался вперед, ощупывая древесные стволы.– Ага, вот то дерево, где я спрятал свои пожитки, – сказал он, нащупав громадный вяз, у корней которого белел сверток.Он торопливо снял стрелковый мундир и белые брюки и оделся в широкий дорожный плащ с капюшоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80