В этот момент дверь отворилась, и в трактир вошел человек, по внешности похожий на зажиточного бюргера.
– Добрый вечер, Кунц, – сказал он, приблизясь к стойке, – прибыл уже господин из Праги?
– Здравствуйте, господин Юст, – почтительно ответил трактирщик, – нет, он еще не прибыл, но, по-видимому…
Звон разбитой посуды прервал его на полуслове.
– Я, кажется, разбил кувшин, – послышался голос из дальнего угла. – Подай сюда другой!
Кунц бросился исполнять приказание. Когда он возвратился к стойке, бюргер передал ему свернутый в трубку небольшой лист бумаги.
– Как только господин из Праги явится, передайте ему. Это от доктора Филиппа. Надеюсь, вы не забудете, Кунц!..
– Что вы, господин Юст! Могу ли я забыть о поручении почтенного доктора Филиппа?
Бюргер кивнул трактирщику и вышел.
– Эй, хозяин!
Кунц снова поспешил на зов беспокойного посетителя.
– Он передал тебе письмо для пражанина? – спросил тот.
– Да.
– Дай это письмо мне.
– Отчего бы мне давать его вам, если оно предназначено другому? – сказал трактирщик.
– Оттого, что я так хочу.
– Ну, уж это слишком, – возмутился Кунц. – За ваши деньги я могу приготовить роскошный ужин. Я готов устроить вам удобный ночлег, хотя это и не так-то легко. Но вы требуете большего…
– Требую. И ты исполнишь это.
– И не подумаю, – пожал плечами трактирщик. – Ваши деньги не заставят меня обмануть доверие такой почтенной особы, как доктор Филипп Меланхтон…
– А я тебе и не собираюсь предлагать денег.
– Тем более…
– Но, – продолжал странный гость, – зато я покажу тебе нечто иное… – Он протянул руку и разжал кулак. На его широкой грубой ладони лежал тоненький золотой перстень и маленькая ладанка.
Трактирщик отпрянул, словно наступив на змею.
– Трудхен, – обратился он к жене, – сходи в кладовую и отбери несколько копченых окороков.
Женщина вышла. Кунц опустился на колени.
– Простите, господин мой! – прошептал он. – Мне и в голову не могло прийти…
– В глупую голову редко приходят умные мысли. Разве не учили тебя в любом обличье угадывать наставников твоих?.. Итак, я жду этого письма.
Трактирщик поклонился и передал бумагу незнакомцу. Тот развернул бумагу и прочитал ее.
– Умеешь ты читать? – спросил он.
– Да, – сказал Кунц.
– Тебе приходилось видеть почерк Меланхтона?
– Несколько раз.
– Погляди сюда! – Он протянул бумагу трактирщику.
– Это его рука, – подтвердил Кунц.
Незнакомец подумал.
– Я оставлю письмо у себя, – сказал он, – оно может понадобиться впоследствии.
– Значит, я не должен выполнять поручения? – спросил трактирщик робко.
– Напротив. Ты должен исправно выполнить его.
– Как же мне быть?
– Письмо могло затеряться. Ты извинишься и передашь поручение на словах… А вот, кажется, и он сам пожаловал.
Снаружи послышался топот лошадиных подков и голоса.
Трактирщик открыл дверь. На пороге стояли двое мужчин. Один из них сказал:
– Меня известили, что в гостинице «Два голубя» для меня приготовлена комната.
– Откуда вы, сударь? – осведомился Кунц.
– Из Праги, столицы Богемии, – ответил новоприбывший, – меня зовут доктор Франциск Скорина.
– Добро пожаловать, господин доктор… Комната ваша находится наверху.
Приезжие вошли в трактир.
– Гинек, – сказал Скорина своему спутнику, – присмотри, чтобы накормили коней! – И, обратившись к трактирщику, спросил: – Не справлялся ли обо мне господин Меланхтон? Я несколько задержался в пути…
– Как же!.. – воскликнул трактирщик. – Один из его друзей только что приходил узнать о прибытии вашей милости в Виттенберг. Он оставил для вас письмо от доктора Филиппа. Сию минуту я вручу его вам.
Он принялся шарить под стойкой. Скорина сидел, ожидая, пока хозяин разыщет письмо.
– Ума не приложу, – бормотал Кунц, – куда оно запропастилось. Уж не натворила ли моя дура опять беды?.. Трудхен!.. Куда ты девала бумагу, которую принес мне господин Юст?
– Чего ты врешь, муженек, – откликнулась трактирщица из кладовой, – не трогала я твоей бумаги.
– Как же не трогала, когда я вижу обгорелые клочки! – заорал Кунц. – Ты бросила ее в огонь. О, Трудхен, ослиная голова, разрази тебя гром!.. Прошу вас, милостивый господин, не гневайтесь на меня…
Георгий поднялся.
– Экая досада! – молвил он, нахмурившись. – Придется тебе самому, хозяин, сходить к Меланхтону и уведомить…
– В этом нет нужды! – воскликнул трактирщик. – Я случайно прочел это письмо.
– Гм!.. – проговорил Скорина. – Ты имеешь обыкновение читать письма, адресованные твоим постояльцам?
– Боже меня сохрани, сударь! Но эта бумага не была запечатана, и в ней не было ничего, кроме приглашения от доктора Филиппа…
– Куда же приглашает меня господин Меланхтон? – спросил Скорина.
– К себе в дом, завтра после полудня. Он предупреждает вас, что в это время к нему пожалует сам… – он благоговейно поднял глаза к небу, – достославный наш учитель, доктор Мартин Лютер…
– Хорошо, – сказал Скорина, – завтра я явлюсь к нему в назначенное время… Если у тебя найдется ужин, пришли его в мою комнату, хозяин!
Он быстро взбежал по ступенькам.
– Неплохо, – сказал незнакомец, продолжавший сидеть в своем темном углу. – Оказывается, ты не так глуп, как можно было думать. Рядом с его комнатой живет кто-нибудь?
– Да. Вербовщик рекрутов. Он мертвецки пьян и храпит во всю мочь. Кажется, и иерихонская труба не разбудила бы его.
– Отлично! – сказал незнакомец. – Снеси его куда-нибудь. Проснувшись, он решит, что спьяна заблудился. Эта комната нужна мне.
* * *
Больше двух лет минуло с той памятной читателю ночи, когда пражская типография Скорины подверглась нападению ландскнехтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147