Мистер Картер не поступил бы со мной так подло. Нет, теперь Секретная служба уже не та, что в наше время.— Но мы снова в ней, и она опять обретет былой блеск, — торжественно возразил Томми. — А почему ты выбрала фамилию Бленкенсоп?— А что? Фамилия как фамилия.— Какая-то странная!— Первая, которая пришла мне в голову. И потом очень удобно для белья.— При чем тут белье?— Идиот! С какой буквы начинается фамилия Бленкенсоп? С той же, что Бирсфорд. Метки на белье! Патриция Бленкенсоп — Пруденс Бирсфорд. А почему ты выбрал фамилию Медоуз?— Во-первых, — начал Томми, — у меня на кальсонах не вышиты мои инициалы. А во-вторых, я ее не выбирал: мне так приказано. Мистер Медоуз, респектабельный джентльмен с незапятнанным прошлым. Я уже выучил свою биографию наизусть.— Очень мило, — заметила Таппенс. — Ты женат или холост?— Я вдовец, — с достоинством поправил ее Томми. — Моя жена скончалась десять лет тому назад в Сингапуре.— Почему в Сингапуре?— Все мы где-то умираем. А чем тебе не нравится Сингапур?— Да нет, ничем. Вероятно, это вполне подходящее место для смерти. Я тоже вдова.— Где и от чего умер твой муж?— Ах, не все ли равно! Наверное, в какой-нибудь частной лечебнице. Кажется, от цирроза печени.— Понятно. Все это очень грустно. А чем занимается твой сын Дуглас?— Служит на флоте.— Это я уже слышал вчера вечером.— У меня еще два других — Раймонд и Сирил, младшенький. Один в авиации, другой в пехоте.— А если кто-нибудь возьмет да наведет справки об этих несуществующих Бленкенсопах?— Они вовсе не Бленкенсопы. Бленкенсоп был моим вторым мужем. Фамилия первого — Хилл. В телефонной книге целых три страницы Хиллов. Всех Хиллов никому не проверить.— Это твоя всегдашняя беда, Таппенс, — вздохнул Томми. — Ты вечно перебарщиваешь. Два мужа, три сына — это слишком много. Запутаешься в мелочах.— Не запутаюсь. А сыновья мне еще пригодятся. И запомни: мне пока что никто не отдает приказов. Я ввязалась в дело ради собственного удовольствия, и я это удовольствие получу.— Похоже, — согласился Томми и мрачно добавил: — впрочем, если хочешь знать мое мнение, вся эта история — просто фарс.— Почему ты так думаешь?— Вот ты живешь в «Сан-Суси» дольше, чем я. Скажи по совести: разве тебе пришло бы в голову, что среди тех, кто сидел вчера за столом, скрывается опасный агент противника?— Маловероятно, — задумчиво ответила Таппенс. — Хотя, конечно, этот молодой человек…— Карл фон Дайним? Но ведь эмигранты находятся под надзором полиции.— Верно. И все же как-то можно устроиться… А этот молодой человек очень недурен собой… А что ты скажешь насчет миссис Перенны?— Да, — задумчиво протянул Томми. — Это штучка. Не спорю, к ней надо присмотреться.Таппенс перешла на деловой тон:— А как будет с нами? Как мы будем сотрудничать?— Нельзя, чтобы нас слишком часто видели вместе.— Конечно. Если кто-нибудь заподозрит, что мы знакомы друг с другом не со вчерашнего дня, — все пропало. По-моему… Да, пожалуй, так будет лучше… Сделаем вид, что я за тобой охочусь.— Охотишься за мной?— Вот именно. Ты стараешься уклоняться от встреч, но это не всегда удается: ты — мужчина, и к тому же рыцарь по характеру. У меня уже было два мужа, теперь я подыскиваю третьего. Словом, ты вдовец, которого ловят. Иногда я где-нибудь настигаю тебя — в кафе, на прогулке, и всех это очень забавляет.— На мой взгляд, приемлемо, — одобрил Томми.— Мужчина, за которым гоняются, — извечный предмет насмешек. Это-то нам и на руку: завидя нас вместе, любой лишь улыбнется и скажет: «Нет, вы только поглядите на беднягу Медоуза!»Неожиданно Томми схватил Таппенс за руку:— Смотри! Вон там!Впереди, у одной из купальных кабинок, стоял молодой человек с девушкой. Оба были поглощены разговором.— Карл фон Дайним! — прошептала Таппенс. — Интересно, кто эта девушка?— Кто бы она ни была, такую красавицу встретишь не часто.Таппенс кивнула и неторопливо оглядела незнакомку. Смуглое темпераментное лицо, пуловер в обтяжку, подчеркивающий стройные формы. Говорит пылко, выразительно. Карл фон Дайним слушает.— По-моему, тебе пора удалиться, — негромко бросила Таппенс.Томми повернулся и зашагал в другую сторону. В конце эспланады он наткнулся на майора Блетчли. Тот подозрительно взглянул на Томми и буркнул:— Доброе утро!— Доброе утро!— Я вижу, мы с вами ранние птички, — заметил Блетчли.— Привычка — я ведь жил на Востоке. Правда, давно, но все-таки до сих пор встаю рано.— И правильно делаете, — одобрил майор. — Ей-богу, на нынешнюю молодежь тошно смотреть! По утрам горячая ванна, завтрак в десять, а то и позже. Немудрено, что немцы колотят нас! Армия у нас уже не та, что раньше. Там их держат в вате, только что на ночь грелками не обкладывают. Тьфу! Смотреть тошно!Блетчли углубился в воспоминания. Томми вежливо слушал, пока майор не закончил негодующей тирадой:— И вы думаете, мой опыт кому-нибудь теперь нужен? Никому. Меня никуда не берут — слишком стар, черт побери! А я мог бы еще растолковать кое-кому из этих щенков, что такое война.Томми счел за благо переменить тему.— Что представляет собой эта… э-э… миссис Бленкенсоп, если не ошибаюсь?— Не ошибаетесь — именно Бленкенсоп. Недурна собой, только старовата и слишком много болтает. Славная женщина, но глупа. Больше ничего о ней не знаю: в «Сан-Суси» Она всего несколько дней. А почему она вас интересует?— Я только что встретил ее, — пояснил Томми. — Вот и подумал: неужели она всегда встает так рано?— Затрудняюсь ответить. Обычно женщины не любят гулять до завтрака, — сказал майор и добавил: — И слава богу!— Аминь! — подхватил Томми. — Надеюсь, я был с нею не слишком груб. Терпеть не могу вести светские разговоры до завтрака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46