На коне можно было избежать встречи с Калленом и его мечом. Плечи Ариэллы подрагивали, растрепанные волосы ниспадали на спину, как еще один плащ. Она хорошо понимала преимущества своей позиции и то, как выглядит со стороны; успокоив своего коня, претендентка на престол горделиво вскинула голову и смерила Каллена взглядом.— Вы храбро сражались, святой отец. — При звуке ее голоса жеребец под ней взбрыкнул, но тут же присмирел. — Если вы поклянетесь верой и правдой служить мне, я смогу простить вашу измену.Пораженный Каллен уставился на нее.— Поклясться служить тебе? Ты с ума сошла? Ты говоришь так, словно одержала победу. Ты пленница, а не я.— Ваша пленница? — Ариэлла засмеялась и приблизила на несколько шагов своего горячего коня. — Настоятель, разве не я сижу в седле без единой раны? Взгляните на себя. Отдайте меч, и я дарую вам жизнь.В ответ Каллен, мотая головой, закричал бессвязно и яростно. В том, что произойдет дальше, он не сомневался— оскаленная лошадиная морда уже нависала над ним. Каллену чудом удалось выскочить из-под копыт и, увернувшись, накинуть на голову коня свой плащ. Животное в испуге рванулось, наткнулось на острие и всей своей тяжестью навалилось на меч с жалобным ржанием.Ариэлла не удержалась в седле. Испуганный жеребец сбросил ее, и она упала в кусты. Выбираясь из-под лошадиного крупа, Каллен полагал, что она, самое меньшее, в глубоком обмороке, и сражение окончено. Он увидел Ариэллу, когда подбирал свой окровавленный плащ. Едва держась на ногах, она, бледная и негодующая, творила заклинание.Каллен мгновенно мобилизовал свои защиты. Нужен был контрудар, для которого придется обратиться к силам, покуда никогда не применявшимся. Он сознательно этого избегал, но сейчас, истекающий кровью, иначе не сможет одолеть Ариэллу. Силы утекали, как кровь из ран, зрение слабело. Все ресурсы души и тела были брошены против опасной противницы. Он умирал, и не стоило обольщаться относительно своего будущего. Чувства Каллена слабели и притуплялись, но он должен был остановить Ариэллу. Немедленно. Отдать силы, свою веру, любовь и ненависть— всю жизнь. И уничтожить ее.Тяжело опираясь на меч, Каллен поднимался с колен. Ценой невероятных усилий ему удалось распрямить ноги.Ариэлла, стоявшая в центре поляны с закрытыми глазами, раскинув руки в стороны, увеличивала силу своего натиска. Он чувствовал, как напрягаются его защиты, и знал, что в запасе лишь несколько мгновений. Потом у Ариэллы станет одним врагом меньше. И она будет свободна!Каллен подобрался и припал с поцелуем к рукояти меча, заключавшей святые мощи. Он вознес молитву над святыней, взывая к милости Творца.Затем взял меч, как копье, и послал точно в цель. Лезвие прорезало пальцы до кости, но об этом ранении отец Алистер уже не узнал.Глаза его навсегда закрылись, как только меч вылетел из руки. Впереди было море мрака. ГЛАВА 7 И увидят народы правду твою и. все цари— славу твою, и назовут тебя новым именем, которое нарекут уста Господа. Книга Пророка Исаии 62:2 Пока войска победителей собирались к своей исходной позиции, тени на земле сначала удлинились, а потом и вовсе пропали. У подножия холма Синил и Джебедия принимали первые невеселые рапорты о потерях. Камбер и Йорам въехали на вершину и теперь, сидя на лошадях бок о бок, оглядывали равнину, на глазах погружавшуюся во тьму.В сумерках двигались тени: санитары отыскивали в грудах тел все еще живых, грумы собирали уцелевших лошадей, возвращались раненые, способные ходить. Левее, яркими точками выделяясь в сумерках, горели постовые костры, а за ними оживал лагерь.Вдали, во вражеском стане, собирали трофеи и провизию; сторожевые разъезды осматривали окрестности, вылавливая нерасторопных сторонников Ариэллы. Конные патрули были высланы и на поле битвы, чтобы отпугнуть мародеров и защитить санитаров и сборщиков трофеев от нападения безрассудных одиночек. Из тишины сгущавшихся сумерек до двух всадников на вершине холма долетали стоны.На правой перчатке Йорама остался багровый след, кровью был перепачкан и лоб, но то была чужая кровь. Ею была забрызгана и кольчуга, ни разу не пробитая в минувшей битве. Мокрые волосы михайлинца слипались бронзовыми завитками. Камбер был покрыт солидным слоем грязи, на его накидке сияла огромная дыра, но он тоже был невредим. Его непокрытая голова блеснула серебром в слабеющем свете солнца, когда он протянул оруженосцу свой шлем и щит.— Скольких ты потерял? — спросил он, бросив взгляд на михайлинское знамя, под которым конвой Ордена куда-то уводил пленных.— Слишком многих, такова цена. — Йорам, свесившись в седле, опустил щит на землю. — А ты?— Столько же. — Камбер промолчал. — Но по крайней мере с Синилом все в порядке. Ты не знаешь, как его дела? Йорам пожал плечами.— Ты же его видишь. В седле держится. С виду все нормально. Сейчас меня больше волнует то, что после полудня никто не видел Ариэллы. Как ты думаешь, она не могла убежать?— Господи, надеюсь, что нет.Камбер поднял руку, приветствуя приближающегося зятя. Рис натянул поводья, становясь рядом с ними. Оберегая себя от холода и ночной сырости, он надел мантию Целителя, из-под нее выглядывала рубаха, подол которой был выпачкан в крови/— Рис вытирал рубахой руки. На пальцах все еще виднелись бурые пятна. Целитель был бледен и выглядел усталым, под глазами залегли темные круги. Он шумно вздохнул.— Не могу задерживаться надолго, если не нужен вам, но хотел бы узнать, когда вы в последний раз видели отца Каллена. Внизу готовы отдать Богу душу несколько человек, кое-кто из них хочет, чтобы непременно он отпустил им грехи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119