Поль сидел между ними с блаженной улыбкой на лице.
— А я и не знал, что папа собирается к нам, — весь сияя, говорил он. — И бабушка не знала. Это был сюрприз. Вообще-то, — Поль покачал кудрявой головой, — я не так уж люблю сюрпризы. Пропадает все удовольствие от ожидания. Но на этот раз все получилось замечательно. Папа приехал вчера ночью, когда я уже лег спать. И когда бабушка и Мэри пришли в себя от удивления, папа с бабушкой поднялись ко мне — он только хотел на меня посмотреть, но не будить до утра. Но я проснулся, увидел его и выпрыгнул из постели!
— Он стиснул меня, как медведь, — добавил мистер Ирвинг, нежно обнимая Поля за плечи. — Я едва узнал своего сына — он так вырос и стал таким сильным.
— Я даже не знаю, кто больше обрадовался папе — я или бабушка, — продолжал Поль. — Сегодня бабушка весь день возится на кухне и готовит еду, которую любит папа. Мэри она не доверяет. Так она выражает свою радость. А мне больше нравится сидеть рядом с папой и про все ему рассказывать. Но сейчас мне придется вас покинуть — надо прогнать с выгона коров. Это моя работа.
Когда Поль убежал, мистер Ирвинг начал беседовать с Энн на разные темы, но она чувствовала, что он о чем-то все время думает. И вскоре это подтвердилось.
— В последнем письме Поль писал, что ходил с вами навестить одну мою старую… приятельницу… мисс Лаванду, которая живет в каменном доме в Графтоне… Вы с ней хорошо знакомы?
— Да, мы большие друзья, — сдержанно ответила Энн.
Никто бы никогда не догадался, что при этом вопросе у нее по телу забегали мурашки восторга. Энн инстинктивно почувствовала, что, кажется, мисс Лаванде собирается улыбнуться счастье.
Мистер Ирвинг встал и подошел к окну, откуда открывался вид на залив, по которому свежий ветер гонял позолоченные солнцем волны. Несколько минут в маленькой гостиной стояла тишина. Затем мистер Ирвинг повернулся и посмотрел на Энн с ласковой смущенной улыбкой.
— Вам известно что-нибудь о наших отношениях? — спросил он.
— Все, — решительно ответила Энн. — Видите ли, — добавила она, — мы с мисс Лавандой очень откровенны друг с другом. Никому другому она не доверила бы свои секреты. Но у нас с ней родственные души.
— Да, мне тоже так кажется. Я хочу попросить вас об одолжении, мисс Ширли. Мне хотелось бы повидать мисс Лаванду — если она согласится. Вы не можете узнать, согласна ли она?
Господи, может ли она? Разумеется, может! Ведь речь идет о любви, настоящей любви, окрашенной мечтой, очарованием и счастьем. Может быть, немного запоздалой, словно роза, расцветшая в октябре, вместо того чтобы цвести в июне, но аромат и красота ее от этого ничуть не пострадали. Как же билось сердце Энн, когда она на следующее утро спешила через буковый лес в каменный домик. Мисс Лаванду она нашла в саду. У Энн были холодные от волнения руки, и голос ее дрожал.
— Мисс Лаванда, мне надо сказать вам что-то… очень важное. Попробуйте догадайтесь.
Энн и в голову не приходило, что мисс Лаванда сможет догадаться, но лицо у той вдруг страшно побледнело, и она спросила чужим сдавленным голосом:
— Стивен Ирвинг приехал домой?
— Как вы догадались? Кто вам сказал?! — разочарованно воскликнула Энн, которая предполагала поразить мисс Лаванду этой новостью.
— Мне никто ничего не говорил. Я догадалась по твоему лицу и голосу.
— Он хочет с вами повидаться, — сообщила Энн. — Просил меня узнать, согласны ли вы.
— Ну, конечно, — взволнованно выговорила мисс Лаванда. — Почему же нет? Он же просто придет повидаться, как старый друг.
На этот счет у Энн было другое мнение, но она не стала его высказывать вслух, а поспешила в дом, чтобы написать письмо Стивену Ирвингу.
«Как интересно, — весело думала она, — словно вдруг ожила книжка про верную любовь. Все сбудется, я в этом не сомневаюсь… И у Поля появится мать, которая ему по душе, и все будут счастливы. Но мистер Ирвинг увезет мисс Лаванду с собой… И что же тогда станет с милым домиком?.. Видно, как и во всем, что происходит в этом мире, у столь радостного события есть оборотная сторона».
Письмо было написано, и Энн сама отнесла его на почту в Графтоне. Там она поймала почтальона и попросила побыстрей доставить письмо адресату.
— Это очень важно, — заверила она его. Почтальон был старый и ворчливый старик, который совсем не подходил для роли посредника в любовном предприятии, и Энн вовсе не была уверена, что на его память можно положиться. Но он пообещал, что не забудет, и ей пришлось этим удовлетвориться.
В тот день Шарлотта Четвертая чувствовала, что дом окутывает какая-то тайна — тайна, в которую ее не посвящают. Мисс Лаванда с отрешенным видом бродила по саду. Энн тоже не могла найти себе места. Шарлотта Четвертая мирилась со всей этой таинственностью, пока у нее не иссякло терпение, и когда Энн в четвертый раз без всякой видимой цели забрела на кухню, девочка высказалась со всей присущей ей прямотой.
— Мисс Ширли, — начала Шарлотта Четвертая, негодующе тряхнув бантами, — и слепому видно, что у вас с мисс Лавандой какой-то секрет, и я считаю, хоть, может, мне и не положено так говорить, что с вашей стороны просто нечестно со мной им не поделиться, — а еще притворялись, будто у нас с вами дружба.
— Шарлотта, милая, если бы это был мой секрет, я бы с тобой тут же им поделилась… но это секрет мисс Лаванды. Однако так и быть, я тебе намекну, в чем дело, только поклянись, что если из всего этого ничего не выйдет, ты ни словом не обмолвишься об этом ни одной живой душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68