С выходом в район Халхин-Гола бригада должна быть готова с ходу вступить в бой, если обстановка этого потребует. Используйте опыт совершения длительного марша 11-й танковой бригады. "Запомните, - сказал Г. К. Жуков, - Яковлев растерял много танков на маршруте. На восстановление техники бригаде потребовалось около двух недель. У вас такой возможности не будет". Эти слова мне хорошо запомнились.
Над выводом 6-й танковой бригады в район боев работал весь штаб армейской группы. Наряду с техническим обеспечением марша активно велась партийно-политическая работа. От боевого настроя, высокого политико-морального состояния зависел успех и на марше, и в бою.
М. С. Никишев, начальник политотдела П. И. Горохов активно включились в партийно-политическое обеспечение поставленной Г. К. Жуковым задачи. И она была не из простых.
Впереди сотни километров по бездорожью. Местность - открытая равнина, ни кустика, ни бугорка. Для ветра полное раздолье. Кроме как в танке или в кабине автомобиля укрыться негде. Командование бригады было обеспокоено за тылы, особенно за питание и воду. Смогут ли инженерно-технический состав, ремонтные мастерские организовать восстановительные работы на марше при высоких скоростях движения колонны, получат ли горячую пищу воины и будет ли чем утолить жажду им в глубине степей?
Но приказ есть приказ. Танкисты с высоким сознанием своего долга были одержимы лишь одним: выполнить поставленную задачу точно и в срок.
Беспокойство за благополучный поход резервов из глубины не покидало и руководство.
- Товарищ Горохов, скажите, своевременно ли доводится обстановка на фронте до личного состава подходящих из Союза резервов? - спросил член Военного Совета начальника политотдела.
- Мы принимаем все меры, используем все возможности информировать как боевые, так и тыловые части о положении на Халхин-Голе: доставляем фронтовую газету, посылаем своих работников, усиливаем партийно-политическую работу среди личного состава, увязывая с конкретной обстановкой.
...После жаркого дня и напряженного марша повеяло предвечерней прохладой. Стало легче дышать, силы восстанавливались. Захотелось есть. Когда объявили ужин, все устремились со своими котелками к походным кухням. На привале парторг батальона старший лейтенант Яков Григорьевич Веденяпин ненавязчиво завел разговор с несколькими воинами. Скоро вокруг него образовалась целая толпа.
- Что нового на фронте, расскажите нам, - обратился к нему с вопросом заместитель командира 2-й танковой роты лейтенант Федот Александрович Волобуев.
- Японцам жарко стало. Не по климату пришелся им Баян-Цаган. Получилось не так, как им хотелось. До реки не успели добежать, как танкисты 11-й танковой бригады совместно с другими нашими войсками и частями Монгольской народно-революционной армии, настигли и, разумеется, дали им прикурить: жаждущих накормили землей, приговаривая: грызите, мол, гады проклятые, монгольский чернозем. А вы водичку халхингольскую попейте, а то вкус знать не будете, и если в живых останетесь, будет о чем рассказать своим потомкам на островах.
Оставшиеся в живых, очертя голову, бросились в реку. Вот там-то они и поплавали всяким стилем, кролем и брассом, а больше - "нырком".
(С парторгом Веденяпиным мы были хорошо знакомы: после боев жили в одном гарнизоне, часто виделись. В 1947 году снова встретились в Москве. Тогда он работал начальником отдела кадров - секретарем партийной организации фабрики в Лефортове. Он был такой же внешне жизнерадостный. За подвиги на Халхин-Голе награжден орденом Красного Знамени. В Отечественную войну потерял ногу. Стал инвалидом).
Между тем напряженные бои на правом берегу Халхин-Гола не утихали. В ночь на 7 июля на участке 149-го мотострелкового полка японцы предприняли первую атаку. Подразделения полка были оттеснены к реке. Японцы закрепились на одной из высот в 3-4 километрах от берега. В ночь на 8 июля враг снова предпринял яростную атаку.
Утро 8 июля. Мы на командном пункте горы Хамар-Даба. Командующий у телефона. Он принимает доклады о происшедших за ночь событиях: изучение и анализ обстановки у него не прерывается ни днем, ни ночью.
Баян-Цаганское сражение явилось классической операцией активной обороны войск Красной Армии. Победа там была достигнута совместными усилиями советских воинов и бойцов монгольской народно-революционной армии. Они рука об руку громили врага, проявляя массовый героизм. В этом сражении японское командование встретилось с высокоорганизованной системой управления войсками двух дружественных стран, возглавляемой Г. К. Жуковым, человеком, способным не только жестко повелевать, но и чувствовать и находить слабые места в действиях противника и тут же навязывать свою волю в интересах победы решительно и наверняка. В подвижных формах боя он требовал личной инициативы, личного влияния на ход боя: никакие письменные приказы и даже короткие письменные распоряжения не должны иметь место, так как они ведут к потере времени, к задержке в управлении боем, что отрицательно сказывается на его исходе.
Там, где надо, командующий применял двухсторонние переговоры по радиосредствам.
Вскоре после отправки итогового донесения из Москвы прибыла комиссия во главе с заместителем наркома командармом 2 ранга Г. И. Куликом. В состав комиссии входили: начальник артиллерии РККА комкор Н. Н. Воронов, начальник бронетанковых войск комкор Д. Г. Павлов и другие. Они приехали разобраться в причинах значительных потерь в бронетанковой технике.
Комиссия побывала на поле боя, сама увидела следы еще не остывшего разгрома японских войск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81