К. Жуков поддержал его и приказал обратить внимание на молодое пополнение бойцов и командиров, не принимавших участия в боях.
Как известно, политическая работа в войсках опиралась тогда на документы XVIII съезда партии, прошедшего в марте 1939 года. В них была дана обстоятельная оценка международной обстановки, отмечена растущая агрессивность Японии. Комиссары, политработники и все армейские коммунисты разъясняли личному составу материалы сессии Верховного Совета СССР, в которых указывалось, что "...Советское правительство не будет терпеть никаких провокаций со стороны японо-маньчжурских воинских частей на своих границах..."47.
Тем не менее, в первой половине 1939 года, после начала боевых действий на Халхин-Голе, и даже в оборонительный период в работе политического отдела корпуса, а затем и армейской группы, как и в работе политотделов ряда соединений и политаппарата частей, все еще имелись недочеты. Командующий Г. К. Жуков не раз указывал на них. Особенно это касалось связи политорганов с командованием и штабами, что выражалось в слабом информировании командования о состоянии частей, о дисциплине, поведении командиров, политработников и бойцов в бою.
Придавая важное значение усилению политической работы в войсках в боевой обстановке, Центральный Комитет партии в начале августа направил на Халхин-Гол начальника Политического управления Красной Армии армейского комиссара 1-го ранга Л. З. Мехлиса. В то время развертывалась подготовка к генеральному наступлению. Ознакомившись с обстановкой, Л. З. Мехлис провел совещание с руководящим составом Управления армейской группы. От политорганов он потребовал усиления всех форм воспитания советских воинов и тесной увязки ряда вопросов с политорганами армии МНР. Уточнил содержание пропаганды, направленной на войска противника.
После этого Г. К. Жуков вместе с М. С. Никишевым и начальником политотдела П. И. Гороховым определил мероприятия по выполнению полученных указаний. Был несколько уточнен план партийно-политического обеспечения операции с тем, чтобы не раскрыть нашей подготовки к наступлению и в то же время пробудить высокую активность войск, укрепить дисциплину, совершенствовать тактическую выучку с учетом опыта проведенных боев.
Важно было сохранить день начала наступления - 20 августа - в тайне. В политорганах о нем знали только начальник политического отдела дивизионный комиссар П. И. Горохов и его заместитель - батальонный комиссар С. И. Мельников. Чтобы скрыть истинный срок от противника, политический отдел составил два плана. Один - для широкого пользования, рассчитанный до 18 августа. В нем говорилось об упорной обороне на занимаемых рубежах, но мероприятия политорганов нацеливались на подготовку войск к решительному разгрому врага. Второй план - по 20 августа - являлся строго секретным, и потому им пользовались только начальник политотдела и его заместитель.
Строгость и официальность поведения Л. З. Мехлиса определялись его высоким положением и ответственностью перед ЦК ВКП(б). В то же время завидная опрятность и подтянутость армейского комиссара отдавали некоторой напыщенностью, высокомерием, фанаберией, что обусловливало общение с ним Г. К. Жукова на определенной дистанции, чего не наблюдалось с другими, не менее значимыми по положению представителями Наркомата обороны. Вызывали некоторое недоумение Военного Совета стремление Л. З. Мехлиса, в начале своего пребывания, основываться на докладах отдельных политработников без достаточного знания фактического состояния дел на местах и попытка проводить отдельные мероприятия, не согласуемые с задачами оперативной маскировки и замыслом командующего.
Георгий Константинович подчеркнуто рекомендовал М. С. Никишеву и П. Г. Горохову не допускать излишнего отрыва политработников от частей и подразделений, ведущих бой, работать с людьми дифференцированно, исходя из обстановки. Чем она тяжелее, тем ближе надо быть к бойцам, разделять и преодолевать с ними трудности, заботиться о людях. "Части резерва и вторых эшелонов должны учиться на опыте, как надо бить противника, а на передовой бдительно и упорно оборонять занимаемые рубежи - так надо понимать задачу каждого рода войск в данных условиях обстановки", - указывал командующий.
"Одной из важнейших кадровых проблем политотдела, - вспоминал П. И. Горохов, - было укомплектование политаппарата соединений и частей. К началу августа еще не везде были заменены выбывшие из строя политработники, хотя имелись значительные резервы численностью более трехсот человек48.
Кроме того, за три месяца войны выросли новые замечательные кадры, имевшие опыт боев с захватчиками. Это был золотой фонд, который держать под спудом было преступно. В течение нескольких дней все трудности были разрешены. Дивизионный комиссар П. И. Горохов проводил работу с кадрами дивизий и бригад, заместитель начальника политотдела батальонный комиссар С. И. Мельников ведал остальным звеном политработников. Секретарь партийной комиссии политотдела батальонный комиссар А. М. Помогайло поехал в соединения, где вместе с начальниками политотделов подобрал достойных взамен выбывших из строя секретарей и членов парткомиссий, секретарей и членов партийных и комсомольских бюро.
Таким образом, за небольшой срок к началу наступления во всех соединениях и частях, а также и подразделениях советских войск, занимавших оборону в районе реки Халхин-Гол, был полностью укомплектован состав политических работников, руководящих партийных и комсомольских органов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81