А вот у А. С. Куманичкина аэродром недалеко от моря. Ему особенно тяжело...
- В чем же дело?
- Очень обманчивая погода. То над аэродромом ни облачка, а то, буквально через несколько минут, густой туман. Бывает и так, что стена тумана километров на двадцать - тридцать не доходит до аэродрома и стоит целый день. Летать опасно: вот-вот нахлынет белая волна и окутает плотной пеленой самолеты на стоянках, спрячет все аэродромные сооружения, закроет взлетно-посадочную полосу. Беда, если к этому времени самолеты не успеют сесть.
- Как же Куманичкин выходит из положения? - спросил я.
Платоненков рассказал, что командир полка вынужден высылать к побережью, откуда идет вынос морского воздуха, специальный патрульный самолет. Дежурный летчик постоянно сообщает на стартово-командный пункт, как себя ведет стена надвигающегося тумана. Если она стоит на месте или уходит к морю, то полеты продолжаются. А если передняя кромка выноса начинает перемещаться по направлению к аэродрому, тут уже не зевай, быстрей сажай самолеты.
- А как вы боретесь со снежными заносами?
Ответил подполковник Г. С. Концевой, заместитель командира:
- Расчищаем снег день и ночь. Иногда самолеты заметает до штыря антенны. Приходится мобилизовывать на борьбу со снегопадом всех, кто может держать в руках лопату, в том числе и семьи военнослужащих...
Уже третьи сутки наш пароход разрезал форштевнем зеркальную гладь Тихого океана. Вместе с командующим Дальневосточным военным округом генерал-полковником Н. И. Крыловым, генералами П. А. Ротмистровым, П. А. Курочкиным, Г. Ф. Одинцовым мы направились в морское путешествие. На одном из островов сделали первую остановку. Здесь мы увидели оригинальное сооружение на одном из бывших японских аэродромов. Как стало известно, в зимнее время японцы не базировали свою авиацию на Курильских островах. С наступлением же теплых дней с Хоккайдо и других островов архипелага сюда перелетали авиачасти и проводили учебу. Надо сказать, что размеры аэродромов не внушали никакого доверия. К тому же взлет производился только в сторону моря, а заход на посадку - над водой. Нужно было обладать незаурядным летным мастерством, чтоб в таких условиях посадить самолет на узенькую ниточку деревянной взлетно-посадочной полосы.
Ни бетон, ни металлические плиты, которые использовались для сооружения взлетно-посадочных полос на аэродромах в европейской части страны, на Курилах не выдерживали испытаний: деформировались. Японцы нашли оригинальное решение проблемы. Они сооружали деревянные взлетно-посадочные полосы и рулежные дорожки без единого железного гвоздя. Оказалось, что это очень практично, особенно зимой, когда неизбежны температурные колебания.
На другом острове Курильской гряды мы увидели более крупный аэродром, с несколькими полосами. В центре его высилась гора, которую опоясывала рулежная дорожка. У подножия горы японцы соорудили капониры, куда и закатывали самолеты на случай атаки аэродрома или стихийного бедствия. Входы в капониры ограждали подвижные (на роликах) металлические плиты - тоже мера предосторожности. Все это было очень искусно замаскировано под цвет окружающей местности.
Выяснилось, что на острове нет пресной воды. Ее брали из озера, которое образовывалось к весне в результате таяния снега, задержанного низкорослым кедрачом. Вот почему люди здесь любовно ухаживали за этим кустарником. Вырубать его считалось преступлением.
Летчики жили в землянках, и все же мало кто жаловался на трудности. Однажды, идя по гарнизону, я встретил женщину. На руках у нее был грудной ребенок, сзади шел мальчонка лет четырех. Это была жена одного из летчиков. Мы разговорились.
- Живем тут уже третий год, - сказала она. - Привыкли к здешним местам и климату. Одна беда: нет молока для детей. Нельзя ли помочь?
"Вот это - настоящая подруга офицера, настоящая патриотка, - подумал я. Все понимает, все перенесет и мужа подбодрит в трудную минуту".
- Обязательно поможем, - пообещал я жене военнослужащего.
После доклада Р. Я. Малиновскому в каждый батальон аэродромного обслуживания было завезено по нескольку десятков коров, и курильчане получили свежее молоко...
Комендатура дальнего гарнизона майора Петрова не имела ни одного жилого дома. И все же люди здесь трудились, обеспечивали перелеты, самоотверженно несли нелегкую службу. Но одно дело - тяготы службы для военных, совершенно иное - для вольнонаемных - рабочих и служащих. Люди жили в палатках. Я зашел в одну из них. Стенки были обложены толстым слоем мха, посредине стояла печка, за ней виднелась кровать. Занимал палатку пожилой рабочий-столяр со своей женой. Обоим лет под пятьдесят. До переезда на Чукотку они жили в Приморье, имели там комнату с удобствами.
- Что вас заставило поехать сюда? - спросил я хозяина палатки. - Здесь же очень тяжело, особенно пожилым людям.
- О том, что здесь тяжело, мы знали, - ответил столяр. - Но настолько привыкли к нашей части, к людям, что когда узнали о передислокации, то решили поехать с комендатурой Петрова.
- Не жалеете?
- Нисколько. Вот если б организовали сюда доставку свежей картошки, было бы хорошо...
В 1952 году, возвращаясь из Пекина, я встретил на аэродроме в Свердловске подполковника Петрова. После Востока он служил на Урале, тоже начальником комендатуры. В разговоре я вспомнил семью столяра.
- Настоящие патриоты, - подтвердил Петров. - А доставку свежей картошки мы вскоре наладили. Возили из Марково. Потом люди научились свою выращивать...
Мне сразу же припомнился поселок на Колыме, куда я не раз прилетал в летнюю пору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133