синяк, который подставил Мориансу сам Уррий незадолго до роковой поездки брата в Камелот; золотые монеты на глазах мертвого отца…
Мышцы напряжены, все тело устремлено лишь на одно, нет других мыслей сейчас, нет других желаний. Словно волна изнутри вырывается наружу, концентрируясь в ударе меча.
Будто дикий ураган из града ударов обрушился на Линксангера. Он едва успевал их отражать, и если бы Радхаур не торопился довести бой до завершения как можно раньше и не совершал бы почти не заметных неточностей движений, он достиг бы цели гораздо раньше.
Линксангер был поражен, потрясен, он потерял силу воли, он уже не верил в победу, но руки знали дело — пока его меч отбивал яростный натиск Радхаура.
Последним усилием воли герцог попытался было выйти на магический уровень и понял, что это ему не удается. Лишь услышал вдали мысль Берангера, приближавшегося со своим отрядом к Бервуду.
« Отомсти и за меня, брат!» — успел мысленно крикнуть Линксангер и, заметив просвет в мелькании Гурондоля, попытался максимально использовать возможно единственный и точно последний шанс.
Меч Линксангера был выбит из рук и покатился глухо стуча по доскам настила к краю моста, упал вниз.
Радхаур замер, последним взглядом уставившись в глаза обезоруженному врагу. Что он в них хотел увидеть? Он сам бы не смог сказать, но жаждал прозреть в них ответ на свой какой-то вопрос, который был не в силах облачить в слова.
— Ты сейчас умрешь! — выцедил убийца Вольфангера.
И тут, как всегда в жуткой ситуации, герцог придумал, что делать.
— Пусть! — выкрикнул Линксангер. — Но ты не когда не увидишь больше свою Марьян! Ты даже не узнаешь ее, если и найдешь! Она заколдована, и кроме меня никто не сумеет снять чары!
Герцог рассмеялся, жалея в душе, что его слова ложь, что он действительно не наложил на Марьян какое-нибудь сложное и сильное заклятие. И, с огромным трудом, через неведомо кем поставленное сопротивление, послал мысленный сигнал Дайрону, чтобы забирал немедленно Марьян и Крафф и уходил по подземной реке в Бервуд.
Гурондоль блеснул в последнем ударе, Линксангер чуть привстал на носках, будто хотел подобно птице вспорхнуть вверх, но был подбит на взлете.
— Я буду отомщен! — прохрипел он.
Радхаур выдернул меч. Герцог, зажимая рукой рану, сделал несколько шагов назад и рухнул с моста.
Одновременный выдох облегчения вырвался у Этварда, который хотел его сдержать, и у Ламорака, который своих чувств сдерживать не собирался. На лице Гуула, казалось, ничего не отражалось.
— Молодец! — довольно крякнул сэр Таулас. — Но можно было закончить все и раньше…
Радхаур подошел к краю моста и осторожно посмотрел вниз.
Тинные гнилушки, разорванные упавшим телом, вновь затягивали черную дыру воды, накрывшей Линксангера.
С окровавленным мечом в руке Радхаур подошел к воротам и ударил в них кулаком.
— Ваш хозяин мертв! Открывайте ворота! Мы заберем Марьян и уйдем, иначе возьмем замок штурмом!
Молчание было ему ответом.
Он повернулся к отряду и махнул рукой, чтобы штурмовали. Ворота, как он прикинул, будет не так и трудно просто разнести в щепы. Но это не его работа, он отошел в сторонку.
Дайрона словно стукнул невидимый молоток в затылок — приказ, посланный гибнущим Линксангером означал одно, трудно не понять: немедленно уходите!
Он встал и распахнул дверь в комнату, где находились две, оставленные под его охрану, женщины.
Черноволосая красавица с нездешними чертами лица лежала на огромной постели, закрыв глаза. Крафф маленькими глотками пила вино из высокого серебряного кубка.
— Все, — сказал Дайрон, — нам надо убираться отсюда как можно быстрее.
Крафф залпом допила вино, поставила кубок на стол и встала, готовая следовать за своим телохранителем.
Марьян лежала, словно не слышала обращенных к ней слов.
— Вставай, ты! — грубо приказал ей Дайрон.
Она не шевельнулась.
Он подошел, схватил ее за плечо (наверняка на нежном теле останутся синяки) и попытался поднять.
— Убей меня, — произнесла она, не открывая глаз.
— Идем! Мне приказано доставить тебя в замок моего хозяина и я сделаю это.
— Я никуда не пойду! Сейчас придет Радхаур, я жду его.
— Ждешь его! — воскликнула Крафф. — Да ты спала с Линксом, твой Радхаур просто заколет тебя мечом и будет прав. Или отправит в трактир на потеху заезжим рыцарям! Идем, и тебя никто не обидит.
— Пусть лучше меня заколет мечом любимый! — простонала Марьян с болью. — Я никуда не пойду.
Марьян не понимала, почему вообще жива после того, что произошло. Она больше не нужна, оскверненная, Радхауру. Значит, ей не зачем жить, значит, должна открыться старая рана в груди.
— Да чего я еще буду разговаривать! — воскликнул Дайрон, схватил Марьян за талию и легко перекинул через плечо. — Пошли, Крафф, время дорого!
Марьян хотела отбиться, но Дайрон раскрытой ладонью снизу вверх шлепнул без всякого почтения ее по лицу и она больно прикусила язык.
Боли она боялась, а у него огромный меч на поясе и тяжелые, с поросшие черным волосом пальцами, кулаки. Она не боялась смерти, но ей жутко было представить, что ее начнут избивать — кулаками или ногами в тяжелых сапогах.
И от страха грядущей боли она потеряла сознание, проблеском мысли понимая, что это — самый лучший сейчас выход. А еще лучше было бы умереть.
Крафф распахнула дверь и осторожно выглянула в коридор — никого. Они быстро прошли по коридору, спустились по лестнице, вошли в неприметный закуток — тупик тупиком.
Дайрон нажал секретный выступ и каменная стена подалась назад и вбок.
Он, с пленницей на плече, первым ступил на крутую винтовую лестницу металлом ступеней отзывающейся на каждый шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105