полотенце у него на коленях шевельнулось.– Я больше не хожу к Рэмсасу, – ответила Вэлли. – Зачем? Нет причины, а сам он никогда мне не нравился. Рэмсас пытался преследовать меня, но я не покидаю гарем, а туда ему не добраться. Что касается Стел, она совсем обезумела от зависти и проклинает свою глупость; ей стоило быть подобрее к божественному ребенку. Она жалеет о награде, которая ей не достанется.– Награда… – задумчиво повторил Блейд. – О да, награда! Я обещал тебе, Вэлли, не правда ли?Женщина опустила глаза.– Я не хочу награды, Блейд, – кроме той, которую ты обещал. Ребенка… Мое дитя…– Я помню, Вэлли. Это можно будет устроить. Но сначала я хочу поговорить об иных вещах. И объяснить, почему послал за тобой…Вэлли пододвинулась к нему еще ближе. Ее голос окреп, в темных блестящих глазах сверкнула решимость.– Мы не могли бы побеседовать потом, Блейд? Ты ведь понимаешь… я хочу ребенка… От тебя!К этому моменту странник был полностью готов, и полотенце, прикрывающее его бедра, вздулось бугром. Вэлли бросила взгляд вниз и улыбнулась, нежно коснувшись выпуклости рукой,– Вот видишь, Блейд… Ты желаешь меня – так же, как и я тебя. Нужно ли мне просить? Ты ведь обещал… хотя я сомневалась тогда, но теперь-то все ясно! Ты – бог, не отрицай этого, и мое дитя будет ребенком бога… Пожалуйста, мой повелитель… Умоляю тебя… Сдержи свое обещание!Блейд почувствовал растерянность. Впрочем, подумал он, прижимая Вэлли к себе и целуя ее пухлые губы, не к этому ли шло дело? Он хотел, чтобы Вэлли помогла ему кое в чем… но являлась ли эта причина главной? Не желал ли он эту девушку с самого начала, с тех дней, когда младенцем покоился на ее руках? Уже тогда он чувствовал, знал, что Вэлли станет для него девушкой, женщиной, возлюбленной – но не матерью… Тем более – сейчас! В его желании нет ничего предосудительного…Однако, уже откинувшись вместе с ней на постель, он понял, что еще не до конца освободился от привычных моральных ограничений. Что-то сдерживало его, словно кандалы, – то ли земные понятия о нравственности, то ли воспринятые с детства стереотипы мышления… Ему нужно забыть обо всем этом, если он рассчитывает выжить в Зире!Вэлли, женщина из гарема, была хорошо обучена искусству любви. Даже не зная об этом, Блейд быстро бы догадался о ее высоком профессионализме; вероятно, с самого детства ее учили, как доставить удовольствие мужчине. Поцелуи ее казались огненными, язык был сладок, как мед, кожа пахла нежно и возбуждающе. Вскоре она взяла инициативу в свои руки и тихим голосом велела Блейду расслабиться. Она ласкала его, пока сомнения не покинули душу странника; теперь он ощущал лишь одно – всепоглощающее желание.Ее язык и пальцы – проворные, умелые – блуждали по телу Блейда. Жестом, мягким движением, чуть слышным ласковым шепотом она подсказывала, где должны находиться его руки и что им надлежит делать. Она растягивала и растягивала ласки в такой томительно-сладкой агонии, что Блейд, задыхаясь от страсти, подумал, что сейчас сойдет с ума. Занимаясь любовью, он всегда старался держать какую-то часть разума холодной, отстраненной, но с Вэлли это не удавалось. Она захватила его полностью, подчинила себе, поглотила, опрокинула на спину… И когда она, задыхаясь и всхлипывая, вся покрытая сладким потом любви, начала приближаться к оргазму, Блейду понадобилось немалое усилие, чтобы завладеть инициативой – так, как нравилось ему. Он сделал это. В экстазе последних усилий он с яростной силой вонзался в ее лоно; затем застонал, уловив вскрик девушки, и они замерли в изнеможении.Вэлли первая нарушила тишину. Она коснулась пальцами лица Блейда и прошептала:– О Блейд, Блейд, мой повелитель! Будет ребенок, я знаю… Я чувствую это! Ты излил в меня поток жизни, и из него появится дитя. Благодарю тебя! У меня будет ребенок… твой ребенок… и кто знает, может быть, он тоже станет богом.Прошло несколько минут, прежде чем странник сумел восстановить дыхание. Затем он сказал:– Надеюсь, что так, милая. Если ты этого хочешь.Женщина прижалась к нему.– Да, Блейд, хочу… очень хочу. А ты останешься здесь? Не уйдешь из Зира? У тебя есть теперь власть… Ты не позволишь им убить этого ребенка, как они убили моего первенца?Блейд не мог дать такого обещания и знал это… и все же ему не хотелось причинять Вэлли страдания или встревожить ее. Поэтому он солгал.– Я останусь тут, и наше дитя вырастет под моей защитой. – Он засмеялся и нежно поцеловал женщину. – Но ты забегаешь вперед, детка. Может быть, ты зря беспокоишься. Откуда ты знаешь, что с первого же раза…– Я знаю, – твердо повторила Вэлли, – знаю, Блейд. Я уверена. Мужчина не разбирается в таких делах, даже если он бог.Странник снова рассмеялся и махнул рукой.– Ладно! Думай, что хочешь… Теперь мы можем поговорить о другом деле. О главном!Вэлли лежала с закрытыми глазами, раскинув руки. Она прошептала:– То, что случилось – и есть главное для меня. Но продолжай, мой повелитель. Я сделаю все, что ты попросишь.В нескольких словах Блейд объяснил, что было у него на уме. Он нуждался в разведывательной сети – в системе шпионажа, говоря начистоту, – и решил начать с гарема. Вэлли предстояло собирать информацию, передавая ему все слухи, сплетни и женские разговоры. Это был только первый шаг, но с чего-то ему приходилось начинать – причем не откладывая в долгий ящик.Вэлли, девушка неглупая, сразу ухватила суть дела.– Да, в гареме много болтают, – задумчиво произнесла она. – Женщины разговаривают о том, о сем, чтобы убить время и прогнать скуку. Но по большей части их слова бесполезны для тебя, мой принц. Слухи и выдумки. Чем они помогут тебе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67